Царь всех болезней. Биография рака

Онкологов с их пациентами связывают какие-то мощные субатомные силы. Победа Карлы стала и моей победой, пусть и куда менее великой, чем для нее. Пока я сидел за столом, Карла налила себе стакан воды прямо из-под крана. Ее лицо сияло, и казалось, что за слегка прикрытыми глазами мелькали кадры пережитого ею в те пять лет. Ее дети играли со скотч-терьером в соседней комнате, блаженно не ведая о знаковой дате в биографии матери. Все это было к лучшему. “Цель моя, – заключала Сьюзен Зонтаг в своей книге «Болезнь как метафора…», – состояла в том, чтобы унять воображение, а не разжигать его”[986]. Такой же была и цель моего визита. Я должен был объявить своей пациентке, что с ее болезнью покончено, вернуть ее к нормальной жизни, разорвав болезненные узы, что связывали нас пять долгих лет.

Я поинтересовался у Карлы, как ей удалось пережить весь этот кошмар. В то утро дорога от клиники до ее дома заняла у меня полтора часа сплошных пробок. Не представляю, как она справлялась в то первое тяжкое лето: добиралась до больницы, несколько часов ждала результаты анализов и, выяснив, что клеток крови слишком мало для безопасного введения химиопрепаратов, возвращалась домой, а утром ехала в больницу – чтобы все повторилось вновь…

“У меня не было выбора, – ответила Карла, полубессознательно поворачиваясь к двери, за которой играли дети. – Друзья часто спрашивали, ощущаю ли я себя выбитой болезнью из нормальной жизни. Я отвечала им одно и то же: для того, кто болен, новая норма и есть болезнь”.

До 2003 года ученые знали, что принципиальное отличие ненормальности раковой клетки от нормальности обычной состоит в накоплении мутаций в генах ras, myc, RB, neu и других, которое запускает характерное злокачественное поведение. Такое описание рака было неполным и поднимало неизбежный вопрос: а сколько вообще подобных мутаций в раковых клетках? Да, мы определили несколько онкогенов и опухолевых супрессоров, но сколько всего таких мутантных генов бывает в настоящих раковых опухолях у людей?

Проект “Геном человека”, посвященный полному прочтению (секвенированию) нормального человеческого генома, завершился в 2003 году[987]. Он передал эстафету новым проектам, включая один, не столь нашумевший, но гораздо более сложный, преследующий цель полностью секвенировать клеточные геномы разных типов рака[988]. По завершении программа “Атлас ракового генома” (АРГ) во много раз превзойдет масштабом “Геном человека”. В ней участвуют десятки научных коллективов из разных уголков мира. Список новообразований, подлежащих полногеномному анализу, открыли глиобластома (опухоль мозга), рак легких, яичников и поджелудочной железы. Последовательности ДНК аномальных, раковых геномов, получаемые в ходе этого проекта, сравнивают с уже известной последовательностью нормального человеческого генома.

По словам Фрэнсиса Коллинза, руководителя “Генома человека”, результатом нового начинания должен стать “колоссальный атлас” рака, где будут собраны все гены, мутирующие в самых распространенных злокачественных опухолях. “В случае применения к пятидесяти самым распространенным типам рака, – говорит Коллинз, – эта программа превзойдет десять тысяч проектов «Геном человека», если считать по общему объему ДНК, который придется секвенировать. Поэтому мечту следует соразмерять с амбициозной, но реалистичной оценкой открывающихся научных возможностей для ведения более хитрой войны”[989]. Единственная метафора, подходящая для описания этого проекта, – геологическая. Вместо того чтобы разведывать рак ген за геном, АРГ наносит на карту весь его генетический ландшафт: полноразмерное прочтение геномов нескольких типов опухолей выявит в итоге каждый мутантный ген. Это положит начало составлению той самой “карты”, которую так настойчиво желала видеть Мэгги Дженкс в своем последнем эссе.

В секвенировании раковых геномов особенно преуспели два объединения исследователей. Одно из них – консорциум АРГ – состоит из взаимосвязанных коллективов, представляющих лаборатории нескольких стран. Другое – группа Берта Фогельштейна из Университета Джонса Хопкинса – организовало собственные мощности для чтения раковых геномов и за счет частного финансирования определяет последовательности ДНК в опухолях молочной железы, толстой кишки и поджелудочной железы. В 2006 году группа Фогельштейна поставила первую веху на этом пути, проанализировав 13 тысяч генов из 11 опухолей груди и толстой кишки[990]. (Хотя в геноме человека обнаружили около 20 тысяч генов, команда Фогельштейна изначально располагала инструментарием для изучения максимум 13 тысяч.) В 2008 году оба исследовательских объединения продвинулись дальше, секвенировав сотни генов из нескольких дюжин образцов опухолей мозга [991]. По состоянию на 2009 год определены последовательности ДНК клеток меланомы, нескольких лейкозов, рака яичников, легких, поджелудочной железы и выявлен полный спектр мутаций в каждом из этих типов опухолей[992].