Царская дочь

Неужели новоиспеченной матери нельзя узнать, что ее ребенок мертв?

Жену плетельщика охватило неприятное чувство, будто она присутствует при чем-то, о чем ей лучше бы не ведать. Она отошла к стене, села на корточки и постаралась сделаться незаметной.

Снаружи, у кустов ежевики, Зиссель тоже услышала крик молодой матери. Она пригнулась – знатный господин на дворе поднялся, подошел ко входу в дом и крикнул через циновку:

– Здоров ли сын моего брата?

– Здоров-здоров! – тут же раздался в ответ женский голос. – Без боли в таких делах не обойтись. Возвращайся к костру. Твоя невестка в хороших руках. И твой племянник тоже. Как согреется и поест, мы его вынесем. А пока оставь нас.

Юноша еще постоял, недоверчиво нахмурившись. Потом бессильно покачал головой, ударил ладонью по глиняной стене дома и вернулся к остальным.

Предательство

Зиссель подождала, пока юноша вернулся к костру. Задержалась еще на пару мгновений – поглядеть на прекрасных лошадей. И только она собралась пойти домой мимо кустов ежевики, как на тропу кто-то выскочил. Дорогу преградила темная фигура.

«Иавин!» – обрадовалась было Зиссель, но радость быстро сменилась испугом. Незнакомец был выше и крупнее Иавина.

– Кто это у нас здесь?

Тяжелый бурдюк не давал толком двинуться. Позвать на помощь она не могла. Зиссель просто стояла, зажмурившись, как ребенок, который надеется, что то, чего он не видит, не существует.

Незнакомец толкнул ее. Бурдюк закачался. Из горлышка выплеснулась вода и наполовину замочила платье.

Зиссель открыла глаза.

Перед ней стоял солдат.

– Что такая красивая девица делает на улице ночью? Ходит по воду? Таскает рыбу из царской реки? Да ладно, это можно делать и днем. Девицы, что гуляют по ночам, напрашиваются на неприятности. Так или нет? Скажи: «Да, господин».

Он снова толкнул ее.

Все, что Зиссель испытала в жизни, все истории, которые слышала, все, что поведали ей Лидия, Каменотес и Иавин, – все слилось в один тревожный сигнал. Опасность. Опасность!

Она опустила бурдюк с вершей на землю и торопливо спрятала левую руку в одеждах. Зиссель знала: солдат руку еще не заметил, ведь никому даже при всем желании не удавалось при виде ее скрыть замешательство или отвращение.

– Так-то лучше, девочка. Дай-ка разглядеть тебя как следует.

Внезапно он сорвал платок с ее головы, и длинные волосы рассыпались по плечам.

– Смотри-ка! – Он кивнул и медленно обошел ее, оглядывая с головы до пят. – Вот тебе и на!

Поблизости раздались шаги. Из темноты вышел второй солдат.

– Кто у тебя там?

– Хорошенькая козочка без пастуха, – ухмыльнулся первый.

– Хорошенькая козочка, говоришь? – Первый солдат приблизился, увидел Зиссель и засмеялся. – А! Хорошенькая девица!

Первый солдат схватил Зиссель за плечо и потянул вниз ее платье.

– Ну-ка покажись! И брось смущаться. Солдату ни в чем нельзя отказывать, ты же знаешь. Сама подумай: не будь солдат, кто станет страну оборонять?

Зиссель попятилась.

Ей вспомнились слова Каменотеса: «Твоя птичья лапка, Зиссель! Твоя слабость должна стать твоей силой!»

Сзади стоял второй солдат, готовый ее схватить.

Она отпрыгнула в сторону. Подол ее платья взметнулся. Волосы взвихрились и закрыли лицо.

Она мгновенно развернулась, чтобы видеть обоих, вытащила из кармана руку и выставила между собой и солдатами. Словно обвиняя и проклиная их, она ткнула в них красным указательным пальцем, оскалилась и издала единственный звук, который ей давался, – зашипела змеей.

Даже в темноте они разглядели: перед ними – не обычная человеческая рука.

Солдаты отшатнулись.

– Змеюка!

Первый вцепился второму в плечо. Они вместе шагнули к Зиссель и схватили ее. Но что-то изменилось. Она уже не была беззащитной козочкой. Они держали ее осторожно, будто опасаясь наткнуться на жало или ядовитый шип.

Они потянули ее за собой и в темноте опрокинули бурдюк. Зиссель оглянулась и увидела, как на сухой песок льется вода.

Рыбы в верше уже не трепыхались.

Лидия и Менахем. Им нужна вода! Им нужна она, Зиссель!

– Ты целительница? Врачевать умеешь?

Она вырывалась, но ничего не могла поделать. Солдаты без малейших усилий приволокли ее к костру, поставили перед знатным юношей, рывком вытащили ее руку из кармана и показали ему.

Тот уставился на нее. Изумление в его взгляде тут же сменилось отвращением, и он отпрянул. С безопасного расстояния юноша хорошенько рассмотрел Зиссель и, нахмурившись, приблизился снова.

– Кто ты?

– Господин! Она якшается с тайными силами! Может, даже с богиней-змеей! Она и сама-то шипит как змеища! – Солдаты взволнованно перебивали друг друга: – Господин, может, у нее дар врачевания! Сын твоего брата… она могла бы его исцелить!

Когда до юноши дошел смысл их слов, в его взгляде затеплилась надежда. Он склонился к ней:

– Ты целительница?

Сердце Зиссель выпрыгивало из груди. Солдаты сжимали ей руки. Лицо знатного господина было так близко, что она чувствовала его дыхание.

Ее слабость должна стать ее силой.

Она выпрямилась. Посмотрела господину прямо в глаза.

– Ты целительница? – повторил он, повысив голос.

Зиссель кивнула.

Его взгляд прояснился.

– Отведите ее к моей невестке!