Царская дочь

Его голос разнесся эхом, но не долетел до долины. Она его не слышит!

Берл толкнул его.

– Побежим, – сказал он. – Скорей, Иавин!

Браха бессильно рыдала. Дина от страха и тревоги покрылась испариной.

Менахем заходился криком.

Поодаль мужчины сжимали зубы и с трудом сдерживались, чтобы не закрыть уши руками.

Прислужницы утешали молодую хозяйку. Гладили Менахема по спине. Качали его, снова прикладывали к груди Брахи и сами едва не плакали.

Зиссель ждала и думала о том, куда подевался мертвый сын Брахи. Случившееся медленно прояснялось у нее в голове. Детей подменили. Должно быть, Лидия проснулась и обнаружила рядом с собой вместо Менахема крошечного застывшего младенца.

Зиссель представила, как это случилось, как Лидия поняла, что Менахем пропал. Внезапно ей открылся весь заговор во всех его ужасающих подробностях. Шепот жены плетельщика. Исчезновение Дины и прислужницы и внезапное чудесное возвращение к жизни сына Брахи.

И жизнь в нем якобы нашла она, Зиссель! У нее сперло в груди. Жена плетельщика придумала подменить ее брата мертвым ребенком. Зачем? Почему она так поступила с Лидией? Разве одна мать способна так поступить с другой?!

Над долиной заскользили звуки флейты.

Зиссель замерла. Рука в кармане сжала то, что незаметно для своей хозяйки держала все это время. Флейту.

Иавин! Иавин где-то неподалеку.

Она огляделась. Стоящие у лошадей мужчины тоже подняли головы, внимательно прислушиваясь.

Один из солдат тут же положил руку на секиру, притороченную к седлу, и выжидательно посмотрел на знатного юношу. Тому звуки флейты подозрительными не показались.

– Это просто пастух! – воскликнул он, раздраженный чрезмерной услужливостью подчиненного.

Солдат опустил руку и отвернулся. Всем своим видом он давал понять то, что не осмеливался произнести вслух. Какая бессмысленная задержка! А эти бесконечные женские причуды! Ну и путешествие!

Что происходит? – просвистел Иавин.

Зиссель выхватила было флейту из кармана, чтобы ответить, но вдруг спохватилась: ведь так все поймут, что ее глухота – притворная.

Она разжала пальцы и, в надежде, что Иавин ее видит, как можно незаметней поманила его рукой.

Иду! – просвистел Иавин.

Дина тем временем подошла к брату. Оживленно переговариваясь, они вместе направились к Зиссель. Та услышала, как юноша, нахмурившись, спросил у сестры:

– Почему Браха не может покормить сына?

– Она… – Дина заколебалась. – Она слишком молода и неопытна.

– Только этого не хватало, – вздохнул он.

Дина обратилась к Зиссель, говоря медленно и отчетливо:

– Не знаешь ли ты какую няню? Кормилицу? Женщину, что недавно родила?

Зиссель расправила плечи, высоко подняла голову и посмотрела прямо в глаза той, что похитила ее брата. Той, что украла ребенка у матери.

Она помедлила. Заставила их подождать. А потом кивнула.

– Где ее найти? – спросила Дина дрожащим от облегчения голосом.

Зиссель выставила руку ладонью вперед. Дина с братом напряженно переглянулись. Менахем молчал.

Высоко в небе прокричала хищная птица.

Молчание ребенка было страшнее крика. Они застыли ни живы ни мертвы.

Вдруг Зиссель указала на кусты, и Дина с братом тут же обернулись в ту сторону.

Из зарослей вышел мальчик – темнокожий, с длинными тонкими ногами. За его спиной высился здоровенный детина с черными кудрями, испуганными глазами и густой бородой.

Зиссель не опускала руку. От ее жеста исходила такая сила, что никому из господ и в голову не пришло в ней усомниться. Больше с удивлением, чем с тревогой глазели они на этих двоих, которые, как видно, явились по зову целительницы.

Солдат, заметив, что из кустов вдруг вышли двое, подбежал к ним с секирой наизготовку.

При виде его Берл обхватил голову руками и съежился, поскуливая.

Зиссель испуганно замахала солдату.

Брат Дины подхватил ее жест и отослал его обратно к лошадям.

– Не бойся, – успокоил он Берла. – Мы не причиним тебе зла.

Игра Зиссель

Иавин едва узнал Зиссель: ее можно было принять за дочь богатого вельможи из Сиона.

В сопровождении Берла Иавин нерешительно подошел поближе.

Зиссель заговорила. Руки ее двигались быстро и изящно, точно птицы в брачном танце.

Прикинься моим слугой – это дело жизни и смерти.

Скажи им, что я хочу говорить с ними через тебя. Скажи, что я твоя хозяйка.

Не выказывай удивления.

Иавин склонился перед Диной и ее братом.

– Моя хозяйка желает говорить с вами через меня.

– Целительница говорит руками? – изумленно спросил юноша.

Целительница? Зиссель видела, как Иавин соображает. Она рассчитывала на него. Эта игра ему по силам. Воображение у него богатое, и он обожает истории. Он должен собраться, ему сейчас нельзя ее подвести.

Соображал Иавин быстро.

– Да, господин. Руками она может сказать что угодно. Я ее слуга, состою при ней всю мою жизнь.

– Ты шел за нами следом?

– Да, господин.

– А кто этот здоровяк?

Берл попытался спрятаться за спиной Иавина.