Царская дочь

Когда Дина была занята хозяйством, Браха с бледным лицом и темными кругами под глазами, словно сирота, бесцельно бродила по коридорам и покоям. Однажды она неожиданно появилась в комнате Зиссель и Лидии. Зиссель притягивала ее. Девочка была младше Брахи года на два, но роста они были почти одинакового. Во дворце Зиссель помогла ей, взяла у нее ребенка, когда ее ужасный муж отказался даже взглянуть на сына. И Зиссель не шпионила за ней, не распускала слухов и не докладывала Дине. Да, она была целительницей, но в то же время и обычной девочкой, столь же чужой здесь, как и она сама, и Браха доверяла ей больше, чем другим женщинам в доме.

Браха села у столика, без спросу взяла один из лежащих на блюде гранатов и, выковыривая из него зернышки, легко, будто в гостях у родственницы, повела беседу с Лидией.

– Целительница спасла моего сына, – сообщила она Лидии. – Он был совсем холодный, не шевелился и не дышал. Тут в хижину, где мы остановились, – на какой-то горе у источников, – вошла целительница и нашла жизнь в моем сыне. И теперь он крепкий, здоровый и сильный, мой муж и царь признали его. Уже готовятся к обряду наречения и обрезания.

Браха говорила так, будто сама во все это верила. Дина заставила ее повторить эту историю бессчетное число раз. Путешествие оказалось кошмаром, ей было так больно, все сердились на нее, беспокоились. Но тут завязалась новая история, история о целительнице, что нашла жизнь в ее ребенке. И был сам ребенок – здоровый, сильный. Да-да, именно так все и случилось, так, как рассказывали Дина с прислужницами. Браха поверила в это и отмахнулась от воспоминания о тайном сговоре в доме плетельщика, будто смахнула капли дождя с садового кресла.

Она смущенно улыбнулась Зиссель и продолжила, обращаясь к Лидии:

– Целительница меня, конечно, не слышит. И не говорит, ну да ты знаешь. Тебе, поди, уже наскучила тишина? Солдаты рассказывают, она умеет шипеть как змея.

Браха покосилась на Зиссель. Ей хотелось увидеть ту самую руку, но целительница прятала ее в складках туники. Зиссель очень не хватало старого платья с большим карманом.

Лидия скрыла свое изумление и почуяла шанс. Шанс найти в неволе союзницу. Пусть союзница из Брахи и слабая, но все же к ней прислушиваются, она может приказывать слугам и влиять на то, кто будет заботиться о Менахеме. Лидия уселась напротив и по-матерински склонилась к девушке.

– Твой ребенок и вправду силен, госпожа Браха. – Лидия старалась говорить запросто, но в то же время почтительно. – Повезло тебе с таким… – Слова застряли у нее в горле. Помолчав, она взяла себя в руки: – …с таким здоровым сыном. Ты еще так молода! Небось нелегко тебе было его выродить.

Лидия тут же попала в цель.

– Вот и матушка моя так говорила! – удивленно воскликнула Браха. – Что я слишком молода. И ведь так оно и есть. Мне было так больно! Думала, умру. Но, видишь ли, наш брак – воля царя… – Последние слова она произнесла шепотом.

Лидия похлопала ее по руке, липкой и кроваво-красной от сока граната.

– Ты вольна приходить сюда, к сыну, когда пожелаешь.

Браха встала и подошла к колыбели. Менахем спал. Она посмотрела на него, склонив голову на плечо. Голос ее зазвучал высоко, тонко:

– На руки мне его лучше не брать. Он довольно тяжел. Во дворце у меня даже руки затряслись. А ну как уроню? Дина осерчает. Она… строгая.

Браха повернулась к Лидии.

– Как твое имя?

– Лидия.

– Откуда у тебя молоко?

– У меня… у меня родилась дочь. Она умерла.

– Ах… – Браха изумленно распахнула глаза и печальным тоном добавила: – Бедняжка….

Браха повернулась к Зиссель. Та ответила на взгляд девушки, надеясь, что ей удастся скрыть снедающее ее недоверие.

– Пойдешь со мной в город? – Браха говорила медленно, отчетливо двигая губами.

Зиссель не поверила своим ушам. Она даже забыла, что им с Лидией полагается притворяться чужими, и покосилась на мать, ища совета. Лидия же, соображая на ходу, заботливо, по-матерински сказала:

– У целительницы есть прислужник, он говорит за нее. Приятный, веселый мальчонка. Он спит с прислугой. Ты наверняка его видала. Возьми и его с собой – так вы с целительницей сможете беседовать. Солнце и свежий воздух пойдут тебе на пользу. Уж прости, госпожа Браха, но ты немного бледна.

Лицо Брахи просветлело:

– Вот и матушка моя так говорит: солнце и свежий воздух пойдут тебе на пользу! Я скучаю по ней, и по сестрам тоже, – всхлипнула она. И тут же с улыбкой протянула руку Зиссель: – Пойдем! В городе столько всего продается, а Дина говорит, мой муж должен отблагодарить меня за такого сына. Я могу купить все, что пожелаю, надо только взять с собой одну из ее прислужниц. Мне нужна ткань на новый платок и, пожалуй, браслет, как думаешь? Что-нибудь, что меня порадует. Пойдем, поищем прислужницу.

Зиссель смотрела на нее ровным взглядом, якобы не разбирая слов. Но то, что Браха зовет ее с собой, и так было ясно. Зиссель завязала на голове расшитый платок, быстро перекинулась взглядом с Лидией, оправила тунику, вложила правую руку в протянутую ладонь Брахи и позволила себя увлечь.