Царская карусель. Война с Кутузовым

– Вопрос о назначении главнокомандующего поставлен мною перед Чрезвычайным комитетом. – Александр смотрел, как ангел, не замечая грубости. – Как решат, когда решат – спрашивай с них.

Чрезвычайный комитет собрался 5 августа.

Фельдмаршал, Председатель Комитета министров Салтыков (76 лет), генерал от инфантерии, главнокомандующий Петербурга, министр полиции Вязмитинов (68 лет), председатель департамента военных дел Государственного совета, генерал от артиллерии, граф Аракчеев (43 года), генерал-адъютант Балашов (42 года), князь Лопухин (59 лет), реформатор, член Негласного совета, ближайший друг царя граф Кочубей (44 года).

Все шестеро знали, кто будет рекомендован ими на пост главнокомандующего всеми армиями Российской империи. Однако ж начали обсуждение с кандидатуры графа Беннигсена, следующими в их списке были Багратион, Тормасов, граф Пален. Последним назвали Кутузова. И без оговорок согласились: Кутузов.

Александр посмотрел присланную из Чрезвычайного Комитета бумагу. Никаких чувств не отразилось на его лице. Против Кутузова сестра, ее высочество Екатерина, против Кутузова императрица-мать, против Кутузова брат, его высочество Константин. Сам он, Его Величество, Кутузова ненавидел.

Утром 6 июля, в великий праздник Преображения Господа Бога и Спаса Иисуса Христа, император Александр пригласил князя Михаила Илларионовича к себе, на Каменный остров.

Кутузов поцеловал икону Преображения Господня, приложился к образу благоверного князя Александра Невского – икону прислал ему в подарок митрополит Петербургский и Новгородский Амвросий – и поехал, куда повезли, заперев голову от всяческих предположений, а сердце от предчувствий.

Александр выглядел естественным, принял просто.

– Чрезвычайный комитет избрал вашу светлость главнокомандующим всеми нашими армиями. Я разделяю мнение комитета. – Лицо строгое, но благожелательное. – Вы показали себя полководцем и дипломатом в турецкой войне. Вы устроили в две недели Петербургское ополчение. Да не оставит вашу светлость Господь в сражениях с неприятелем.

– Где теперь армия? – спросил Кутузов.

– В Смоленске.

– Ежели Смоленск удержим…

– А ежели не удержим?

– Ключи от Москвы в Смоленске… – Князь поклонился с такою учтивостью – статс-даму Ливен перещеголял. – Ваше Величество! Я вхожу в командование, понимая, с каким неприятелем предстоит дело иметь. Не могу обещать Вашему Величеству немедленных побед, но, будучи в ответе перед Богом, перед престолом Вашего Величества, перед Отечеством, намерен уничтожить армии нашествия.

– Мне предстоит вскоре встреча с принцем Швеции, рескрипт ещё не готов… – солгал Александр.

Кутузов откланялся, вышел из кабинета и тотчас вернулся:

– Ваше Величество! У меня нет ни копейки денег на подъём.

Император благожелательно склонил голову:

– С рескриптом вы получите десять тысяч серебром.

Молитвы

Единственную месть за Аустерлиц, какую мог себе позволить Александр в отношении Кутузова, – тянуть с официальным назначением.

Рескрипт Государственный секретарь Шишков составил в тот же час, как пришла бумага Чрезвычайного комитета: «Нашему генералу от инфантерии князю Кутузову Всемилостивейше повелеваем быть Главнокомандующим над всеми армиями Нашими с присвоенными к сему званию преимуществами последними узаконениями».

Стихи не писывал с этаким восторгом. Оставалось число поставить и получить подпись.

Только 8-го июля Александр изволил совершить росчерк на рескрипте. Опять-таки в день для России знаменательнейший, в день явления иконы Пресвятой Богородицы во граде Казани.

С рескриптом государь вручил Кутузову письмо, переписанное с текста Государственного секретаря монаршею рукою:

«Я нахожу нужным назначение над всеми действующими армиями одного общего Главнокомандующего, которого избрание, сверх воинских дарований, основывалось бы и на самом старшинстве… Избирая Вас для сего важного дела, Я прошу Всемогущего Бога да благословит деяния Ваши к славе Российского оружия и да оправдает тем счастливые надежды, которые Отечество на Вас возлагает!»

Александр оправдывался перед Барклаем де Толли, перед Багратионом, Беннигсеном, Платовым и прочими генералами – Кутузов назначен верховным начальником по причине старшинства, и только.

– С праздником, ваша светлость! – поздравил Шишков, выходя вместе с Кутузовым из кабинета царя. – Казанская – день благословения русского оружия.

– С праздником, Александр Семенович! – поклонился главнокомандующий. – Где мой Кайсаров?

– Я здесь, ваша светлость! – Паисий показал мешок с деньгами.

Михаила Илларионовича обступили придворные.

– Ваша светлость, вы от государя сразу к армии? Это правильно! Пора повести дивных наших воинов на разбойника!

– Нет! – покачал головою главнокомандующий. – Нет, господа! Пока не воздам Божиего Боговию, до тех пор не думаю аз, грешный, о Кесаревом. Мне предлежит многотрудный подвиг спасти Отечество: могу ли я совершить сие дело без благословения Божиего!

Исполняя свой обет, Михаил Илларионович от царя помчался в Казанский собор, успеть на службу.