Царство и священство

Возможно ли, что один из важнейших вопросов организации вселенского христианского общества так и не получил окончательного разрешения? Очевидно, этому должно найтись разумное объяснение, поскольку в Церкви нет ничего случайного, зато много практичного в лучшем смысле этого слова. Церковь абсолютно реальна и, ведомая Святым Духом, утверждает те способы спасения человека и самоорганизации, которые рождены не мятущимся человеческим умом, а Богом; которые максимально эффективны и, конечно же, не противоречат ее сакральной природе. И даже те формы, которые нам кажутся ненужными и не применяются уже в течение многих веков, когда-то оказывались востребованными хотя бы в одном конкретном прецеденте, одной христианской общине или в определенное время.

Например, сегодня многим кажется абсурдным и искусственным институт диаконисс. Не говоря уже о том, чтобы признать это служение священническим на пример мужчин-диаконов – об этом не может быть и речи. В XIV в. канонист Матфей Властарь (? – 1360) даже писал: «Какое служение в клире исполняли диаконисы, теперь почти никому не известно»[365]. Но ранее было не так: пусть диаконисы и не принимали активного участия в богослужении, однако занимали свое место в иерархии должностей церковного клира и участвовали в священнослужении. Это служение упомянуто в Священном Писании (Рим. 16: 1) и ему посвящено несколько канонов Кафолической Церкви (19-е правило I, 15-е правило IV и 48-е правило VI Вселенских Соборов). Сам император св. Юстиниан Великий (527–565) говорил о причастности диаконис к священству, хотя и в очень неопределенных выражениях[366].

Институт хорепископов, существовавший веками, также давно уже вышел из повсеместного употребления, и церковные каноны демонстрируют очевидную тенденцию его постепенного угасания. Но некогда он был чрезвычайно распространен, и в сборниках канонических правил ему уделено немало места.

Поиск высшего органа в церковном управлении и станет задачей нашего краткого исследования. Листая пожелтевшие страницы, повествующие о старинных деяниях, мы уделим главное внимание тем практикам, которые, во-первых, были присущи Церкви изначально, и, во-вторых, являются общераспространенными.

I. Вселенский епископат и вселенский собор

Много доводов за то, чтобы начать рассмотрение списка претендентов с вселенского епископата. Действительно, согласно распространенному в последнее время учению, которому даже пытаются придать значение догматического, церковно-правительственная власть «принадлежит высшей степени церковной иерархии – епископской». Объяснение дается следующее: исключительно священство уполномочено осуществлять властные полномочия в Церкви. Поскольку нет священного сана выше архиерейского, то не может быть правительственной власти, которая стояла бы выше епископата. Преимущество архиерейского чина состоит в том, что начало епископской власти положил непосредственно Иисус Христос, создав особую группу лиц – апостолов, наделенных высшими властными полномочиями[367]. «Облекши Своих апостолов божественной властью, Он, с другой стороны, весьма ясно обязал всех людей и будущих христиан принимать от апостолов учение и таинства и повиноваться их главе»[368]. Поскольку же епископат и более никто унаследовал апостольские прерогативы, и в нем содержится вся полнота священной власти, то именно ему принадлежит верховное управление в Церкви[369].

Полновластие епископата имеет и евхаристическое обоснование. Епископ – единственный легитимный предстоятель на Евхаристии, и так как она является сердцем церковной жизни, то архиерей единолично возглавляет свою епархию. Пресвитеры вправе совершать это таинство таинств лишь по его благословению. Выше вселенского епископата только Христос[370]. Как видим, обе группы доказательств вполне дополняют друг друга в достижении поставленной цели – обосновать верховенство епископского чина в церковном управлении.

Вот как выглядит эта теория в законченном виде: «Господь учредил в Церкви особое сословие людей, и только их одних Он уполномочил быть в ней учителями и священнослужителями и духовными управителями. Епископ в своей епархии есть местоблюститель Христов и, следовательно, главный начальник как над всей подведомственной ему иерархией, так и над паствой; он есть 1) главный учитель в своей Церкви; 2) первый священнодействователь и совершитель св. таинств и 3) главный правитель в ней». В Церкви нет иных властных полномочий кроме тех, что Христос установил для апостолов и их преемников, составляющих в совокупности священническую власть. И «средоточие духовной власти над каждой частной Церковью заключается в ее епископе, от которого проистекает для нее и учение, и священнодействие, и управление»[371].