Царствование Филиппа Красивого

Папа предпочел интерпретировать ордонанс как нападение на свободы Церкви и принципы изложенные в Clericis laicos. В булле Ineffabilis amor он в довольно туманных выражениях высказался о "господстве" над всеми верующими[857]. Затем он осудил поведение Филиппа, раскритиковал его финансовые поборы и пригрозил присоединиться к королям Англии и Германии, которые справедливо жаловались на французскую агрессию[858].

Такая непреклонная позиция Бонифация вызвала против него во Франции пропагандистскую кампанию. В Париже распространялись гнусные истории о морали и вере Папы. Они были вдохновлены кардиналом Колонной и другими прелатами, которые ненавидели Бонифация,[859] и хотя в 1296–1297 годах не имели большого влияния, их запомнили и использовали во время следующего кризиса в отношениях с папством. На более высоком уровне появились два замечательных трактата в поддержку короля: Disputatio inter clericum et militem и Antequam essent clerici[860]. Первый трактат, конечно, не представлял официальную позицию правительства, хотя он не мог не прийти по душе многим членам Совета. В нем отрицалась всякая власть Папы в мирских делах, даже "по грехам", и утверждалось, что все церковное имущество может быть использовано для защиты страны от врагов. В конце автор решительно заявлял, что король может изменять законы и обычаи по своему усмотрению после консультации с магнатами.

Трактат Antequam essent clerici ближе к мировоззрению королевских чиновников и, возможно, был написано одним из них; по крайней мере, он сохранился в реестре Сокровищницы Хартий (Tresor des Chartes). Автор трактата столь же тверд в основных вопросах. Король может предпринять любые шаги, необходимые для защиты королевства, включая введение запрета на вывоз денег, а также может просить духовенство участвовать в расходах на оборону страны. Но хотя автор настаивает на этих правах, он не утверждает, что королевская власть практически неограниченна и не отрицает, что у Церкви есть основания заботиться о мирских делах. Проблема, по его словам, заключается в том, что Церковь придерживается неправильной политики; она должна помогать королю, а не угрожать ему.

Сплетни и пропаганда, несомненно, имели определенный эффект, но самым прямым способом оказать давление на Папу был нажим через французское духовенство. Еще до Ineffabilis amor Пьер Флот предупредил северных архиепископов (Санса, Реймса и Руана), что отказ от помощи королю ставит под угрозу французскую Церковь, и папский легат с этим согласился. В июне 1296 года большое количество епископов и аббатов собралось в Париже, чтобы обсудить грозящую опасность. В результате собрание отправило двух епископов к Папе с письмами, в которых объяснялось бедственное положение французского духовенства и если Папа не найдет компромисс, то Церковь Франции будет разрушена[861].

Бонифаций не внял этому предупреждению, но вскоре он, как и Николай IV в 1290 году, понял, что не может проводить свою политику в Европе, и особенно в Италии, без поддержки Франции. Папа был полон решимости изгнать Федериго Арагонского с Сицилии и мечтал о всеобщем мире в Западной Европе, который позволил бы провозгласить новый крестовый поход. Но ни один из этих проектов не имел шансов на успех, если бы Франция была настроена враждебно. Что еще хуже, в 1297 году знатная римская семья Колонна открыто порвала с Папой и объявила отречение предыдущего Папы Целестина V незаконным. Если бы это оказалось правдой, то избрание Бонифация VIII преемником Целестина стало бы недействительным. На самом деле речь шла о борьбе за власть в центральной Италии, в которой ни одна из сторон не желала уступать. Бонифаций пытался приумножить владения своей семьи за счет Колонна, а в ответ кардинал Колонна похитил часть денег, отправленных в Рим и предназначенных для приобретение новых земельных владений для Папы. Эти подробности местной итальянской политики не были известны севернее Альп, хотя обвинения выдвинутые кардиналом Колонна произвели значительное впечатление как во Франции, так и в Италии. Бонифаций смог сместить двух кардиналов из семьи Колонна и конфисковать многие из их владений, но все еще был обременен этой локальной война и бомбой замедленного действия в виде обвинений в не легитимности. Колонна же получили от французских чиновников тайные заверения в поддержке (по их словам, от самого Пьера Флота)[862]. Бонифацию же стало очевидно, что пришло время сменить курс.