Царствование Филиппа Красивого

Это была разумная и далеко идущая программа. Если бы она королем была полностью принята, французская Церковь могла бы получить право налагать вето на некоторые направления королевской политики, и ее примеру могли бы последовать другие привилегированные сословия. Но Филипп и его министры были экспертами в игре в широкие уступки, которые не затрагивали основных принципов. После длительных переговоров с провинциальными Соборами они добились предоставления двух десятин епископами и аббатами и одной остальным духовенством. В 1304 году были выданы индивидуальные хартии каждому прелату и общине — но не французской Церкви в целом[871]. Король обещал в течение года провести денежную реформу. Все недавние земельные приобретения церковников и все будущие приобретения земли под кладбища и церковные здания освобождались от платежей за амортизацию (эта уступка показалась одному королевскому чиновнику ключом к получению субсидии). Были подтверждены правила, защищающие юрисдикцию церковников над мирянами, установленные предыдущими ордонансами. Крепостные крестьяне проживающие на церковных землях освобождались от текущей субсидии для мирян. Взимание десятин прекращалось в случае заключения мира или перемирия. Для рассмотрения жалоб духовенства должны были быть назначены специальные аудиторы[872].

Эти уступки были несколько меньше, чем просило духовенство, а некоторые из них были лишь временными (например, приостановка выплат за амортизацию земли, приносящей доход). В некоторых епархиях, в частности, в Туре, где королю пришлось конфисковать некоторые владения архиепископа, раздавались протесты[873]. Но если духовенство было недовольно, то и сам король тоже был не совсем доволен. Очевидно, он пришел к тому же выводу, что и духовенство: Папа должен больше давать и меньше заботиться о защите интересов французской Церкви. С приходом к власти нейтрального, а затем дружественного Папы (Бенедикта XI и Климента V) Филипп перестал просить духовенство самостоятельно предоставлять десятины. Бенедикт в 1304 году предоставил двухлетнюю десятину для восстановления "хороших денег" (собранную только в 1307 и 1308 годах); Климент V предоставил десятину в 1310 и 1312 годах и шестилетнюю десятину (номинально для крестового похода) в 1313 году[874]. Ни в одном из этих случаев французское духовенство не получило новых привилегий.

Другими фактическими налогами на французскую Церковь были платежи за амортизацию и аннаты. Платежи за амортизацию уже обсуждались выше; они досаждали духовенству, но были не такими высокими, как десятины, тем более что всегда существовала возможность их прощения. Аннаты выплачивались только дважды, в 1297 и 1301 годах и принесли, по сравнению с десятинами, очень мало денег[875].

Одна десятина составляла около 260.000 т.л.,[876] что равнялось примерно половине регулярных доходов короля из других источников[877]. Это было единственное финансовое бремя, которое затрагивало духовенство в целом, хотя платежи за амортизацию в определенные годы сильно били по отдельным церковным общинам. Но десятина не была непосильным бременем, и после 1304 года не вызывала особых протестов.

Фактически, еще до 1304 года основные проблемы взаимоотношений между королем и французской Церковью были решены, и конфликт с Бонифацием VIII в 1301–1303 годах не сильно изменил условия урегулирования. Ордонанс 1290 года (с его повторным изданием и толкованиями) устанавливал правила для определения конфликтов юрисдикции. Булла Etsi de statu дала разумное решение вопроса о налогообложении духовенства. Хотя в 1301 и 1302 годах было много споров по поводу назначений в бенефиции, не похоже, что в другие времена это было серьезной проблемой. Несомненно, Филипп был не совсем доволен некоторыми кандидатурами выдвинутыми Бонифацием, так в Лаоне, например, из пятидесяти одного человека, назначенного на пребенды между 1294 и 1303 годами, двадцать два были итальянцами[878].

С другой стороны, король не испытывал особых трудностей с получением епископств для своих высокопоставленных чиновников и бенефиций для других служащих. Были некоторые препирательства по поводу того, что позже назвали "духовными регальными правами", то есть правом короля замещать бенефиции, которые становились вакантными, но эти ссоры затрагивали лишь нескольких человек и ограничивались несколькими епархиями[879]. Споры о назначении на бенефиции были скорее символом, чем причиной разгорающегося конфликта. Для Филиппа право назначать своих людей демонстрировало его исключительное положение в Церкви; для Бонифация же абсолютный контроль над назначениями был признаком папской власти.