Целомудрие миролюбия. Книга вторая. Перводевственник

Целомудрова стояла возле церковной лавки, рассматривая поучительные книги. А Миролюбов тем временем, оставив помыслы о далеком будущем, рассматривал иконы в оном храме размещенные. Известно, что иконы проповедуют святость, однако они различны в стилях письма, но едины в каноне. Есть древние списки с икон, на коих фигуры святых тонки и вытянуты, прозрачны, они духовны и аскетичны, они бестелесны. Но в девятнадцатом веке иконописцы увлеклись европейским искусством, живописью, в которой преобладает сплошная порою неприкрытая телесность. Затем стали украшать иконы каменьями и орнаментами, и другими знаками богатства, с явным излишним колоритом. Созерцатель видит золото, драгоценности и богатство, и, помня о своей нищете, не может единиться взором и сердцем с тем горним миром. Однако созерцая образы скромно написанные, без вычурности, без европейской выпуклости, зритель и соучастник молитвословия соотносит себя с ними. Пускай и те образы все различны, но различие их обусловлено одеждами, здесь и царь в мехах и в драгоценной короне и юродивый нагой прикрывающийся длинной бородой, здесь царская дочь и пустынница, однако мы понимаем, что они все едины во Христе. Столь явственное наблюдение насчет иконописи составил в душе своей Миролюбов, отчего не заметил, как Анна вышла из храма. Видимо она дожидается созерцательного друга у врат. Он последовал вслед за нею и увидел то, как она разговаривает с мужчиной средних лет и тот бурно ей что-то доказывает, или же уговаривает поступить по его хотению. То был Алексей Вольнодумцев. Дождавшись окончания службы, он подкараулил Целомудрову, дабы поговорить с нею. И тот наговорил в итоге много чего невразумительного. Миролюбов несколько слов услыхал из их разговора, ибо Вольнодумцев изъяснялся весьма громко и порывисто.

– Слыхал я, что ты общаешься с каким-то неудачником, о котором мало кто знает. Ведь признайся мне, это он отворотил тебя от меня, наговорил тебе всяческой ерунды, о девственности, о добродетели. Разве ты не понимаешь, что он обыкновенный моралист, или хуже того, злобный фанатик своих мыслей. Поэтому никто не дружит с ним, только ты почему-то уделяешь ему внимание, при этом глупо отвергая меня. Но скажи, что я сделал тебе плохого? Я лишь сделал тебе приятно. Я желаю доставить тебе удовольствие, которого ты лишаешь себя, слушая бредни этого изгоя. – Вольнодумцев уловил направление глаз Анны, и, обернувшись, сказал. – А вот и он, смутьян и разлучник. Что ж Анна, придется тебе выбирать, либо тебе нужна счастливая жизнь со мной, полноценная семья и уважение общества, либо тебе более мила пожизненная дружба с этим вечным девственником, который ничего в жизни не добьется. Вот увидишь, всё будет так, как я тебе сказал. – сказав сие он не смог дождаться её решения, а наглядно задумал продемонстрировать кто из них лучше.

Миролюбов, не страшась, подошел к ним, заведомо зная, что такое происшествие вполне закономерно, ибо после причастия бесы ополчаются супротив человека очистившегося от грехов. Впрочем, будучи человеком миролюбивым, в любой другой похожей ситуации он поступил бы также, ибо добродетельным нужно быть всегда, чтобы ни случилось. Нужно терпеть нападение, нежели греховно нападать самому, нужно сносить боль и поругание, нежели самому греховно уподобляться насильнику. Посему он готов был встретиться с бывшим ухажером Анны, нисколько не страшась его. И тот в свою очередь весьма агрессивно обошелся с Миролюбовым, сначала толкнул того в грудь, тем самым проверил его телесную крепость, затем подошел весьма близко повторно нарушая его личное пространство. Миролюбов отшатнулся, а бесы начали нашептывать ему, предлагая сжать пальцы в кулак, но он супротив им, растопырил пальцы в стороны. Миролюбов знал, что он никогда не ударит человека, даже если тот будет бить его, колотить, даже если станет нападать на других, даже на Анну, он не совершит греха насилия. Он мог лишь ответить тому любовью.

– Брат во Христе, чего надобно тебе от меня? – кротко вопросил он.

Вольнодумцев удивился сему повороту событий, он, зная, что Миролюбов слаб и труслив (сие он определил по его хилому телосложению и чудаковатой внешности художника), но после такого нападения, любой даже слабый мужчины возмутился бы, будучи на его месте. Но Миролюбов проявил непротивление. Оное обстоятельство Вольнодумцева расстроило, ведь Миролюбов не обиделся, не проявил самозащиту, что ввергло нападавшего в замешательство.

– Наглядно тебе показываю, что если ты и впредь будешь приставать к Анне со своими проповедями, то тебе не поздоровится. – заявил Вольнодумцев.

– Я беседую с Анной лишь о добродетелях, и разве они противоречат тебе? – ответил Миролюбов.