Целуй меня страстно

— Вы не против, если я задам вам один вопрос?

— Спрашивайте.

— Кто она?

— Берта Торн. — Он пожал плечами. — Она была платной танцовщицей в ночном клубе и неразборчивой в связях. В общем, женщина легкого поведения.

— Никогда бы этого не подумал, — нахмурился я.

— Вы просто не задумывались, мистер Хаммер.

Он помрачнел, так как сообщил мне больше, чем узнал от меня. Теперь оставалось лишь поблагодарить его и уйти. Я поднялся и надел шляпу. Один из ребят открыл передо мной дверь. Повернувшись к высокому, я улыбнулся и произнес:

— Я буду, приятель.

— Что?

— Действовать, — рассмеялся я. — Ведь кто-то должен действовать.

Закрыв за собой дверь, я вышел в холл и мгновение постоял там, прислонившись к стене. Во рту пересохло, голова кружилась. Меня вновь переполнило чувство ненависти, я снова слышал их мерзкие голоса. Я знал, что никогда не смогу их забыть. Знал, что наступит день, когда услышу их опять, по после этого они никогда больше не прозвучат.

Спустившись вниз, я взял такси и поехал в контору Пата. Дежурный коп проводил меня в его кабинет. Пат по- дружески приветствовал меня:

— Как дела, Майк?

— Не знаю, на что они рассчитывали, но время потеряли впустую, — заявил я, усаживаясь на стул.

— Они никогда не теряют времени даром.

— Тогда куда же они клонили?

— Обыкновенная проверка. Я предоставил им факты, которые мне уже больше не нужны.

— Кажется, они совсем не похожи на людей, которые способны на что-либо дельное.

— Я и не жду от них этого. — Он немного помолчал и поинтересовался: — Надеюсь, ты тоже кое о чем поинтересовался у них?

— Да, я узнал ее имя. Берта Торн.

— И это все?

— Часть ее истории. Что же еще?

Пат опустил глаза. Когда он был готов к продолжению разговора, он вновь посмотрел на меня.

— Майк, я дам тебе некоторую информацию. Причина, побуждающая меня к этому, заключается в том, что ты похож на рыбу, выброшенную на берег.

— Говори.

— Ты слышал о Карле Эвелла?

Я кивнул.

— Эвелла — это тот, кто стоит позади всех темных сил. Последнее сенатское расследование выявило ряд крупнейших имен преступного мира, но его имя не всплыло. Вот насколько он всесилен. Другие, правда, тоже всесильны, но не настолько.

Я удивленно поднял брови.

— А я и не знал, что он так всемогущ. Откуда он взялся?

— Никто ничего об этом не знает. Есть некоторые подозрения, но пока нет ни малейших конкретных доказательств. Поверь моему слову. Теперь они хотят заполучить его. А если он будет у них, то попадутся и другие.

— Вот оно что!

— Берта Торн была его любовницей.

— Выходит, у нее что-то было против этого типа?

Пат пожал плечами.

— Кто знает? Считалось, что да. Она не могла говорить.

— И ты подозреваешь, что это были люди Эвеллы?

— Вероятно.

— А как насчет больницы?

— Ее поместили туда по совету врача. У нее были сильно расшатаны нервы.

— Хорошенькая получается картина! Я моту заняться этим делом?

— Нет, не стоит.

— Дерьмо!

— О'кей, герой. Но у тебя нет причин вмешиваться. Это был несчастный случай. Ты же сам это утверждаешь. И ты ничего не сможешь сделать, даже нечего пытаться. Тебе не удастся добиться успеха там, где отступили даже правительственные агенты.

Я улыбнулся ему своей самой обворожительной улыбкой.

— Ты так считаешь?

— Не хитри, Майк.

— Я не хитрю.

— Ладно. Ты — парень умный, и я знаю, как ты работаешь. Я лишь пытаюсь удержать тебя, пока не поздно и пока не наступили худшие времена.

— Но ты не прав, — заметил я. — Они уже наступили, понимаешь? Меня избили, на моих глазах злодейски прикончили женщину, моя машина окончательно разбита.

Я встал и прошелся по кабинету. Может быть, я слишком гордый, но не позволю шутить с собой подобным образом. Я дам ответный удар любому, даже если им окажется сам Эвелла.

Пат забарабанил пальцами по столу.

— Черт возьми, Майк, почему ты лишен здравого смысла? Ты…

— Послушай, а если кто-нибудь поступил бы так с тобой, что бы ты стал делать?

— Но этого же не случилось.

— Да… но это случилось со мной. Эти ребята от меня не скроются. Черт возьми, Пат, ты-то меня знаешь.

— Знаю и вот поэтому прошу тебя не вмешиваться в это дело. Что, если я начну взывать к твоему па- триотизму?

— Ха, патриотизм! Мне наплевать на него, если даже Конгресс, президент и Верховный суд будут просить меня. Их не били и не пытались размазать по скале. Им не понять меня. Ведь ты, Пат, не имеешь дело с ребятами подобного типа, у тебя иные проблемы. ФБР может работать, но и у них другие заботы. На что они рассчитывают? На показания? Костелло тоже давал показания, и я мог бы показать по ходу дела, где он лжесвидетельствует. И что же случилось? Ты и сам знаешь это не хуже меня. Они были слишком недосягаемы: чересчур много денег и влияния. За ними много народа, и они подсунут вместо себя кого угодно. Я жажду увидеть тех, кто был в «седане». Если ФБР против моего вмешательства, то о'кей, я подожду. Подожду, пока они не выползут на свет, чтобы оболгать кого-нибудь или услужить, и тогда мы посмотрим.

— Ты все обдумал?

— Да, я имею право на самозащиту.

— У тебя его больше нет.

Я усмехнулся:

— Хватит шутить.

— Я не шучу. Вот этого-то я и опасался.

— Но ведь это не обычное убийство.