Цена утопии. История российской модернизации

В 1906–1908 годах в стране одновременно развернулись несколько взаимосвязанных процессов: выход крестьян из общины, укрепление надельной земли в собственность и ее продажи, уход крестьян в города и на фабрики, покупка ими земель Крестьянского поземельного банка на новых условиях, возобновление переселения за Урал, личное и групповое землеустройство, массовое учреждения кооперативов всех видов и т. д. И эти процессы захватили миллионы крестьян.

Укрепление и мобилизация земли

Сначала внимание всех было приковано к статистике укреплений земли в собственность (т. е. выхода из общины), которое было отдельным независимым направлением реформы. И пока не развернулись другие компоненты преобразований, укрепление было своего рода индексом их успешности. Статистика говорит, что реакция деревни на указ от 9 ноября 1906 года была весьма живой.

Вместе с тем его эффект не везде был одинаков, и это справедливо связывают с различиями в интенсивности течения модернизации в отдельных регионах.

Как видим, за первые три года после 9 ноября 1,7 млн дворов захотели укрепить свою землю. При этом выходили из общины отнюдь не кулаки. Средняя площадь выделившихся дворов почти везде была меньше средней площади наделов по переписи 1905 года.

За девять лет свыше 25 % всех общинных дворов заявили о своем желании стать собственниками и расстаться с общиной, 20 % действительно сделали это, укрепив за собой 14,1 млн десятин земли. Разница между числом заявлений и числом действительных укреплений вызвана в первую очередь тем, что многие крестьяне, запуганные односельчанами, отзывали свои ходатайства (поскольку община применяла к ним зачастую абсолютно варварские средства убеждения).

Таблица 3

Погубернский анализ показывает, что среди 14 губерний-лидеров, в сумме давших 64,3 % всех ходатайств об укреплении, в 11 доля желавших выйти из общины составляет 30–40 %, а в лидирующих Самарской, Екатеринославской и Таврической колеблется от 63,5 до 69,9 %. Карта 3 в Приложении показывает, что лидировали в этом процессе северо-черноземные и степные губернии, которые сплошной полосой пересекают Европейскую Россию с востока до юго-запада, а также Московскую и Могилевскую губернии.

Максимум заявлений падает на 1908 год.

После 1909 года желающих становится заметно меньше, и это вполне объяснимо. В первые годы из общины вышли те, кто давно этого хотел, кто ею тяготился.

Ленин объявил замедление выходов из общины после 1910 года «крахом» реформы, что обусловило «пораженческую» оценку преобразований советской историографией.

Однако он почему-то «забыл» о нескольких сопутствующих обстоятельствах. Закон от 14 июня 1910 года (принятия которого III Думой ожидали много раньше) сделал для миллионов крестьян требование о выходе из общины необязательным: общины, где после 1861 года не было переделов, были им признаны добровольно перешедшими от коллективных форм землевладения к индивидуальной.

Каждый член такой общины мог требовать от местного начальства удостоверительный акт в том, что находящийся в его пользовании участок надельной земли принадлежит ему на праве частной собственности. С момента выдачи такого акта хотя бы одному крестьянину все его односельчане автоматически считались перешедшими к индивидуальному, беспередельному землепользованию.

А к беспередельным общинам, как мы знаем, относилась треть общего числа дворов – 3,5 млн.

Ленин не упомянул и о том, что параллельно замедлению выходов шел мощный рост землеустройства. По закону от 29 мая 1911 года крестьянину не нужно было предварительно получать разрешение на выход из общины, не нужно было «укреплять» землю – документы о землеустройстве его двора давали ему право на личное частное владение его участком.

Указ от 9 ноября 1906 года запустил процесс мобилизации надельной земли, что стало громадным достижением реформы. Земля вошла в рыночный оборот, вследствие чего 1,1 млн крестьян продали почти 4 млн десятин земли не менее чем на 444,7 млн рублей; при этом покупателей было около 1 млн человек. Это значит, что свыше 2 млн семей смогли таким образом решить хотя бы часть своих проблем. За 1908–1913 годы число продавцов выросло в 6,4 раза, а площадь проданной ими земли – в 4,6 раза.

Землю в первую очередь продавали те, кому надел был в тягость, кто давно оторвался от сельского хозяйства, жил на стороне, зарабатывая промыслами, а также переселенцы – ради получения начального капитала для обустройства на новых местах, и необязательно в Сибири, покупатели земли у Крестьянского банка и т. д.

Оппозиция пыталась доказать, что процесс распада общины носил искусственный характер. Действительно, формулировки указа 1906 года и закона 1910 года делали выгодным выход из общины для тех дворов, которым ближайший передел грозил уменьшением наделов, причем община не имела возможностей – кроме насильственных – этому помешать.