Цена утопии. История российской модернизации

Конечно, среди двух миллионов укрепленцев были и такие. Однако если бы основной причиной ухода из общины была возможность забрать с собой излишки земли, выделялись бы многоземельные крестьяне. Между тем наделы укрепленцев во всех губерниях, кроме Бессарабской, были нередко чуть ли не вдвое ниже средних, а значит, это предположение несостоятельно.

На одном полюсе выходивших из общины были крестьяне, тяготившиеся общинными порядками и желавшие создать собственное передовое хозяйство. На другом – те, кто давно и по разным мотивам готов был изменить образ жизни, для кого надел был обузой, кто давно оторвался от сельского хозяйства, жил на стороне, зарабатывая промыслами.

Огромное число переселенцев в 1907–1909 годах прямо связано с указом от 9 ноября, позволившим бедноте, продав наделы на родине, двинуться за Урал, чтобы там поднять миллионы десятин девственной земли.

Продажа земли давала бедным крестьянам начальный капитал для доплаты Крестьянскому банку и переселения на бывшие помещичьи земли.

Расставались с землей и городские рабочие, и те, кто, подобно семье Н. С. Хрущева, уходил из деревни в город, а также опустившаяся, деклассированная часть крестьянства.

Так или иначе исчезали хозяйства, не нацеленные на развитие, тормозившие общий прогресс в деревне. На земле оставались те, кто хотел заниматься ею всерьез.

Основную часть продавцов составили деревенские низы, а площадь продаваемой земли была невелика, но значение этих мелких продаж никоим образом нельзя недооценивать. Именно из относительно небольших участков крестьяне зачастую формировали свои хутора.

Землеустройство

Однажды я ехал с местным председателем землеустроительной комиссии по освещенной солнцем пыльной проселочной дороге. Был полдень, было невыносимо жарко. Впереди мы заметили фигуру человека. Твердыми, уверенными шагами шел он вперед в том же направлении, что и мы.

– Кажется, он не обращает внимания на жару, – заметил я.

– Да, действительно. Но он ведь хуторянин.

– Вы его знаете?

– Нет, но я вижу это по его походке.

– Скоро увидим, правы ли вы.

Мы поравнялись с мужиком.

– Откуда ты?

– Из Ивановки.

– Вы разверстались?

– Да, наша деревня разверсталась одной из первых, и я переселился на хутор.

Когда он узнал, кто мы такие, он начал рассказывать, как он обосновался там у себя. Мы обязательно должны заехать посмотреть его хозяйство.

А. А. Кофод. 50 лет в России

Стержнем Столыпинской реформы стало землеустройство, однако в 1906 году это было еще не очевидно. Главной целью землеустроительных комиссий поначалу считалась помощь Крестьянскому банку в продаже его огромного фонда.

Хотя на землях банка в 1907–1908 годах была проведена большая работа, а Сибирь стала захлестывать волна переселенцев, довольно скоро стало понятно, что деятельность банка и переселение не могут обеспечить успех реформы.

И тут случилось то, на что никто не рассчитывал.

За 1907–1908 годы в комиссии поступило 607,5 тыс. прошений о проведении землеустройства. Стало ясно, что бóльшая часть крестьян не хочет вести хозяйство по-старому. Так к началу 1909 года на первый план вышла именно эта проблема, что радикально изменило стратегию преобразований.

Идеолог реформы А. А. Кофод пишет:

Никто, даже я сам, не верил в то, что разверстание в течение первых лет получит сколько-нибудь значительное распространение за пределами тех губерний, где крестьяне практиковали его по собственному почину… Сам Столыпин еще весной 1907 года смотрел на разверстание как на дело второстепенной важности в сравнении с огромной работой по дроблению и продаже многочисленных имений, купленных Крестьянским банком.

Почему даже Кофод не верил в немедленный успех землеустройства?

Потому что закон обуславливал разверстание согласием 50–75 % домохозяев (в зависимости от формы землевладения).