`Ценитель чайных церемоний`

— Сразу же после этого меня от вас заберут. Будет ли это кто-то из ведомства генерал-квартирмейстера[6] или непосредственно из дома с аркой[7], я не знаю. Но, поверьте, вам это будет всё равно. Так или иначе — а после этого, мне вы ничего сделать не сможете. Более того — никогда даже меня не увидите. Я уж молчу о том, что никаких показаний по интересующему вас делу — никто более не даст. И вы останетесь с нераскрытыми нападениями на руках… Не думаю, что это вызовет удовольствие полицмейстера!

— Есть и второй…

— Да. Вы не задаёте мне вопросов о том, как и каким образом я получил интересующие вас сведения. А я даю вам того, кто заказал нападение на обоз Добрынина. Как вы всё это подадите — не моё дело.

— И что же вы можете мне сообщить? — интересуется собеседник.

— Я назову вам имя и отчество того, кто говорил с атаманом разбойников. Кстати, а вы-то этого атамана знаете?

— Нет… — качает головою пристав.

— Кондрат.

— Так-так-так… Ростом высок, телом грузен… Борода есть?

— Рыжая. Орудовал со своей шайкой неподалёку от деревни Зайцево — там ещё и постоялый двор имеется.

— Сколько ему лет?

— Вот уж не ведаю… больше тридцати — это точно.

— Кондрат Малой — некому более! Известный тать! — удовлетворённо кивает полицейский.

— Итак? Какой вариант вас устроит более?

— Чего уж тут рассуждать! Второй!

— Записывайте. Сами — не надобно сюда вашего писаря звать… — и подробно передаю ему содержимое разговора атамана с заказчиком.

— Трактир Черепанова на Мойке? Знаю такой… — записывает пристав. — Всё?

— Да.

— Тогда, господин… лейтенант, и у меня к вам просьба будет — не поймите меня превратно!

— Слушаю.

— Нижайше вас прошу пока побыть дома — и никуда оттель не выходить. Еду вам будут мои служилые доставлять — что пожелаете! Договорились?

— Как долго?

Нагайцев только руками развёл.

— Честно — не ведаю! Но не сверх потребного времени, дабы всё я проверить мог!

— Резонно. Согласен! — киваю ему в ответ.

И вот уже неделю валяюсь целыми днями на кровати. Нет, вокруг дома тоже бегаю — что вызывает повышенное внимание у городовых. Их тут аж трое — и дежурят они, поочерёдно сменяясь, круглосуточно. Кстати, это здорово нервирует и моего квартиросдатчика. Но — молчит и с ненужными расспросами не пристаёт… Понимает, что супротив ветра плевать несподручно.

Потихоньку привожу к нормальному состоянию и весь свой арсенал. Все патроны уже перебрал, механизмы револьверов и пистолетов отрегулировал… скучно!

Но долго в этом состоянии пребывать мне не пришлось — на восьмой день за мной заехал сам пристав. Городовые, при его появлении, тихонько испарились.

Это как прикажете понимать? Проверка моей информации закончена?

Всю дорогу до участка Нагайцев загадочно молчит. Ну и я с вопросами к нему не суюсь…

Вот и знакомый кабинет. На этот раз тут никого постороннего нет, и никто наш разговор не записывает.

— Что ж, господин лейтенант, закончили мы всё это дело со злодеями-то! — наконец перестаёт играть в молчанку полицейский. — И человека сего, что татей на разбой подбивал, нашли!

Он поясняет.

Его человек, в указанном мною трактире, того самого приказчика отыскал. Не сразу, на второй лишь день, но нашёл. Что уж там дальше было… про то он деликатно умалчивает, а я тактично с вопросами не лезу. У всех свои секреты…

— Долго ли, коротко… а и сам этот Пал Савич явиться соизволил! Приказчик самого купца Афанасьева оказался!

— Такого не знаю…

— Из первейших богатеев будет! Поставщик двора Его Императорского Величества — понимать надо!

— Серьёзно…

Из дальнейшего выяснилось — мол, приказчик этот, ложно понимая интересы своего господина, начал стараться извести его конкурентов под ноль. Ну, насчёт «ложного» понимания… тут у меня и своё мнение уже вполне сложилось… но спорить с приставом я не стал.

— Видать, что-то мы не знали… — вздыхает пристав. — Или обмишулились в чём?

Короче дальше всё пошло как-то не так. Новое задание приказчик-таки выдал — и этим чётко доказал свою причастность к делу о разбойных нападениях. А потом… потом что-то пошло не туда…

— За револьвер он схватился, да стрельбу вдруг учинил.

Задержать сразу его не удалось — сиганул злодей аж со второго этажа! Ничего себе при этом не поломав, бросился бежать. И в процессе погони выбежал на ещё непрочный по раннему времени невский лёд.

— Там он, собака такая, и утоп! Токмо шубу его из воды выловить удалось…

Сам Афанасьев, как оказалось, ничего о проделках своего приказчика не ведал и был всеми этими известиями немало потрясён! (Ага… я тоже сказки умею рассказывать…) Да так, что сходу пообещал возместить все убытки пострадавшим от разбойников. Известие сиё достигло даже… тут пристав указал пальцем на потолок. Где и было воспринято с благосклонностью!

Короче, Нагайцеву пожаловали медаль и монаршее благоволение — за хорошее исполнение своих обязанностей. Отметили и его служителей — им тоже кое-что перепало от щедрот.

— Мучает меня совесть… — разводит он руками. — Всех, даже и тех, кто не сильно в сём деле усердствовал, награда нашла! А за ваше участие, как и договорились мы тогда, молчал я… А ведь без оного-то ничего и не случилось бы!