Центральная Азия: От века империй до наших дней

В одном из лагерей Шокай заразился тифом и скончался в Берлине 27 декабря 1941 года, тогда как Каюм-хан дожил до создания Туркестанского легиона 13 января 1942 года. Он стал председателем Национального комитета объединения Туркестана (НКОТ), создававшего видимость туркестанского правительства в эмиграции и функционировавшего как политическое крыло легиона. Комитет издавал журнал под названием Milliĵ Turkistan («Национальный Туркестан»), распространявшийся среди новобранцев и внушавший им идею освобождения родины: «Чтобы добиться независимости Туркестана, необходимо собрать мощь всех туркестанцев в одном месте и использовать ее для борьбы», – заявлял НКОТ{246}. «Туркестан» здесь обозначал пять республик Центральной Азии, которые были гораздо обширнее того Туркестана, независимость которого объявили в Коканде в 1917 году. Трудно сказать, оказала ли эта идея какое-либо влияние на представления тех, кто записался в легион. Мужчины вступали туда по целому ряду причин. Стремление к национальному освобождению часто подкреплялась гораздо более практической целью – избежать верной смерти в лагере для военнопленных. По разным оценкам, за время войны через Туркестанский легион прошло от 110 000 до 180 000 солдат. Некоторые из них участвовали в нацистском вторжении на Кавказ в 1942 году, а другие сражались с американскими войсками на севере Италии на последних этапах войны. Шесть батальонов Osttruppen принимали участие в последней отчаянной обороне Берлина в 1945 году. Однако основной задачей легиона было сражаться с партизанами в тылу нацистов или обеспечивать безопасность в оккупированных зонах Украины, Словакии и Франции{247}. Десятки тысяч легионеров погибли в бою.

Если бы война закончилась иначе, мы могли бы писать о Туркестанском легионе в другом ключе. Однако сейчас нет никаких сомнений в том, что верность жителей Центральной Азии Советскому Союзу побеждала искушение дезертировать. Пусть кто-то из солдат Osttruppen и защищал Берлин, но в рядах Красной армии, взявшей город, было гораздо больше выходцев из Центральной Азии и других оккупированных нацистами территорий. Историю сынов центральноазиатских деревень, штурмовавших европейские столицы, чтобы освободить их жителей от нацистского ига, часто забывают, но она важна, поскольку венчает собой период стремительных преобразований. Среди миллионов жителей Центральной Азии, призванных на войну, много замечательных личностей, ставших как советскими, так и национальными героями. Сабир Рахимов (1902–1945), казах из Ташкента, дослужился до звания генерал-майора, став первым центральноазиатом, получившим это звание. Он погиб в бою накануне победы, командуя дивизией, которая взяла Данциг (Гданьск) в ходе последнего советского наступления на нацистскую Германию. Солдат Панфиловской дивизии, многонационального подразделения, набирали в Южном Казахстане и Киргизии в начале войны. Эта дивизия участвовала в битве за Москву в конце 1941 года, где, согласно легенде, 28 ее бойцов погибли в бою, уничтожив восемнадцать немецких танков и всеми силами сдерживая немецкое наступление. В постсоветские времена выяснилось, что некоторые подробности этой истории сфабрикованы, однако тогда 28 панфиловцев воспринимались как герои и прославлялись на весь Советский Союз как символы советского многонационального государства и вклада Центральной Азии в победу. В боевых действиях участвовали и женщины региона, пусть их было и немного. Две из этих женщин удостоились звания Героев Советского Союза, высшей воинской награды в стране (во время войны ее получили всего девяносто женщин): снайпер Алия Молдагулова (1925–1944) и пулеметчица Маншук Маметова (1922–1944), обе казашки. Было и много других героев. Казахский летчик Талгат Бегельдинов (1922–2014) совершил 305 боевых вылетов и был дважды удостоен звания Героя Советского Союза (это большая редкость). Звезду Героя получили сотни выходцев из Центральной Азии. Их подвиги прославлялись на все лады, и они вошли как в общесоветский, так и в национальный пантеон героев.