Центральная Азия: От века империй до наших дней

Столкнувшись с готовым сопротивляться населением, Гоминьдан отказался от идеи о расовом единстве всех граждан Китая и обратился за советом и поддержкой к трем мусульманам Восточного Туркестана, которые, несмотря на множество разногласий, сотрудничали с ним ради расширения прав Синьцзяна в составе китайского государства. Самым важным из них был Иса Юсуф (1901–1995), который работал на Гоминьдан с 1932 года. Он родился в семье бека в Янгигисаре, недалеко от Кашгара, учился в местной китайской школе и одновременно в медресе. Он унаследовал джадидские представления о нации и прогрессе, и место мусульманского общества Синьцзяна в китайском государстве вызывало у него сильнейшее недовольство. В 25 лет его назначили переводчиком в консульство Синьцзяна в Андижане, где он проработал шесть лет, в течение которых сформировалась его личность. Он выучил русский язык, а кроме того, впитал национальные идеи, распространявшиеся в то время среди узбекской интеллигенции. Как раз в это время происходила сталинская революция сверху и одновременно уничтожение центральноазиатской интеллигенции. Этот опыт превратил Ису в убежденного антикоммуниста и навел его на черные мысли о российских геополитических мотивах, и сомнения эти с тех пор не покидали его на протяжении всей жизни. Он пришел к выводу, что Восточный Туркестан не может быть по-настоящему независимым, поскольку любое независимое государство прогнется под советской гегемонией. Решение для него состояло в том, чтобы стремиться к максимальной автономии региона в рамках государства китайского. С этой целью в 1932 году он отправился в Китай и стал налаживать контакты в правительстве. Для достижения успеха у него имелись достаточно необычные навыки, и время было как раз подходящее: Гоминьдан искал способы сохранить единство страны. Ису пригласили в Комиссию по пограничным делам, которая занималась вопросами неханьского населения. Он, в свою очередь, предложил свою помощь ГМД и отправился в поездку по Ближнему Востоку и Индии в 1938–1939 годах, чтобы обеспечить Китаю дипломатическую и общественную поддержку в противостоянии с Японией{273}.

В рамках этой поездки Иса посетил Афганистан, где встретился со вторым участником тройки – Мехмедом Эмином Бугрой – лидером первой ВТР, уже несколько лет жившим в изгнании в Кабуле. Бугра был вынужден отказаться от политической деятельности в обмен на разрешение поселиться в Афганистане. В итоге он обратился к науке и работал над общей историей Восточного Туркестана. Иса убедил его приехать в Нанкин и вместе с ГМД разработать проект автономии своей родины. Оформление необходимых документов заняло некоторое время, и в апреле 1943 года Бугра прибыл в Чунцин, военную столицу чанкайшистов. Тот факт, что лидер сепаратистского восстания сотрудничал теперь с центральным правительством (и был принят им), свидетельствовал о сложной геополитической ситуации в Восточном Туркестане и отсутствии иного выбора у всех ее участников. Третьим деятелем был Масуд Сабри (1886–1952), выходец из зажиточной кульджинской семьи. В начале XX века он больше десяти лет прожил в Османской империи, где выучился на врача. Помимо медицинского образования, Сабри приобрел там глубокую приверженность тюркизму. Вернувшись в Кульджу, он основал не только больницу и аптеку, но и ряд современных школ. Этой деятельностью он обратил на себя гнев Яна Цзэнсиня, который неоднократно закрывал школы, основанные Сабри, и сажал его в тюрьму за «революционную деятельность». Во время потрясений 1933 года Сабри оказался в Аксу, где участвовал в создании ВТР. Когда республика распалась, ему пришлось бежать в Индию. В 1934 году он поехал в Нанкин и вступил в Гоминьдан по тем же причинам, что и Иса. Сабри сделал в партии карьеру, стал членом ее Центрального комитета, а также Государственного совета Китайской республики{274}.