Центральная Азия: От века империй до наших дней

Основали САДУМ настоящие улемы, пережившие ужасы 1930-х годов. Они работали в надежде хоть как-то сохранить традицию исламского обучения и, быть может, оказать влияние на местное общество. Одним из первых шагов САДУМа было учреждение кабинета, где издавались фетвы по вопросам, которые присылали люди со всей территории, на которую распространялось влияние организации. Основатель САДУМа Эшан Бабахан был шейхом Накшбанди в старых центральноазиатских традициях, а его преемники прониклись более модернизированными и ригористическими течениями ислама, имевшими некоторое отношение к джадидам, однако у них были тесные связи с современным арабским миром. В вопросах ритуалов несколько фетв САДУМа противоречили консенсусу центральноазиатской исламской традиции. САДУМ издавало фетвы и по просьбе Советского государства. В них выражались некоторые из самых радикальных позиций организации. Например, САДУМ объявило честный труд исламской добродетелью, соблюдение которой требовало от мусульман избегать прогулов и пьянства (и то и другое было для государства вечной проблемой). Другие фетвы заходили еще дальше, и в них объявлялось, что пост во время священного месяца рамадан необязателен для тех, кто занимается физическим трудом, или что жертвоприношение скота на Праздник жертвоприношения (Курбан-байрам), вечернее разговение во время рамадана (ифтар) и сбор милостыни для бедных больше не являются обязательными в советских условиях. В других фетвах подвергались порицанию как образчики неисламского поведения такие обычаи, как посещение святилищ, обращение за заступничеством к умершим, ношение паранджи, деятельность суфийских наставников и чрезмерные расходы на праздниках, посвященных событиям жизненного цикла. Такого рода явные противоречия с предшествующими традициями поставили улемов САДУМа в опасное положение, поскольку получалось, что они критиковали традиции, которые можно было защищать как по религиозным, так и по национальным соображениям. Улемы по-прежнему подвергались маргинализации в обществе и на тех и на других основаниях{323}. Стоит учесть, что САДУМ было советским учреждением далеко не первого ряда. Его фетвы не имели юридической силы, у его должностных лиц не было никакого общественного статуса, и в официальных мероприятиях они участия не принимали. По бóльшей части религиозная деятельность осуществлялась вне контроля САДУМа. Этот неофициальный ислам был по определению незаконным, но в более поздний советский период к нему относились более или менее терпимо. Подобно теневой экономике, которая процветала в тот же период, неофициальный ислам не подрывал советского строя, и между ним и исламом САДУМа не было четких границ. Улемы САДУМа стремились лишь задавать направление, но не претендовали на контроль над всей деятельностью верующих. Незарегистрированных мечетей, тайно существовавших в складских помещениях в колхозах или городских кварталах, было больше, чем официальных. Многочисленные святилища привлекали к себе паломников, а празднования жизненного цикла часто включали чтение Корана или благословений, которые совершали старейшины общины. Многие из святынь принадлежали местным уважаемым семьям с хорошей родословной, которым удалось передать исламское учение от поколения к поколению. В конце 1950-х годов некоторые из них начали тайно давать уроки избранным ученикам. Такие учебные кружки назывались худжра (по названию келий в медресе, где жили студенты): редкие в Центральной Азии места, где можно было делиться исламским учением. Большинство учителей были улемами, пережившими ужасы 1930-х годов, которым было важно сохранить в обществе знания об вере. Их мало интересовала и критика джадидов, и новые течения политического ислама, возникшие на Ближнем Востоке после Второй мировой войны.