Цепи свободы. Опыт философского осмысления истории

«Коррупционеры были изгнаны из государственных учреждений (здесь и далее выделено мной. – В. С). Законом чести для лидеров партии был отказ от привилегий. Полиция стала работать во имя немцев, а не против немцев… В 1935 году безработица была уже ликвидирована…Было сделано то, что сделал Спаситель, изгнав торговцев из храма – ростовщики изгнаны из страны. Банковская система перешла в руки немцев. Были выпущены новые деньги, и мы начали богатеть. С деньгами, обеспеченными производительным трудом… Германия двинулась вперёд как никакая другая страна в мире…Немцы быстро вспомнили, что настоящее благосостояние основано не на золоте, не на кредите, а на производительности нашей земли и наших рук. …Мы были освобождены от ужасных капризов и причуд зарубежных попечителей наших внутренних потребностей(!). Ведь политическая независимость невозможна без независимости экономической (ставлю ещё один «!» знак. – В. С). …Только народ, чья память сильна, способен противостоять дурным модам и бредовым новациям» (и здесь «!»).

Вызывает изумление, что глубокий старик, как бы походя, говорил о вещах, которые могли бы стать основой программы восстановления нынешней России!

Реформы были замечены и оценены. «Общее» приятие устроения новой жизни (в перспективе – новой Европы) выразилось в том, что уже к 1935 г. 1133 улицы и площади во всём мире были названы именем Гитлера[61]. В самой Германии с 1933 г. наблюдался подъём, по своему масштабу и качественным показателям не имеющий исторического аналога! Причиной тому был массовый патриотизм и возрождение национального самосознания. Поверив в свои силы, немцы в считанные годы решили множество прежде неразрешимых социальных и экономических проблем. Истинно вертикальный взлёт германского бытия обеспечил мощное развитие науки и промышленности. Энтузиазм пронизывал практически все сферы деятельности Страны. Авторитет фюрера рос не по дням, а по часам. Он был популярен не только «среди толпы» – его идеи находили понимание у ведущих экономистов и политиков Европы и мира. Чемберлен выражал Гитлеру «уважение и восхищение». Министр иностранных дел лорд Галифакс – длинный и тонкий, как свеча, при общении с личным адьютантом Гитлера Видеманом «стаивая» до его роста, говорил: «Передайте фюреру, что я надеюсь дожить до того дня, когда осуществится главная цель всех моих усилий: увидеть Гитлера вместе с королём Англии на балконе Букингемского дворца». Черчиллю, восхищение которого перед Муссолини уступало лишь восторгу перед Гитлером, не было необходимости передавать свои послания через посредников. В 1938 г. он напрямую писал Гитлеру: «Если бы Англию постигла такая же катастрофа, я молил бы Бога ниспослать нам человека с Вашей силой воли и духом». Даже ненавидевший Гитлера либеральный философ (к тому же еврей) Раймон Арон считал, что если бы Гитлер умер в 1938 г. (до Мюнхена), то он вошел бы в историю Германии как её величайший деятель.