Цепи свободы. Опыт философского осмысления истории

Пресловутая форма «сосуда» (ввиду поздних по времени клубных и прочих развлечений правильнее будет назвать его «ночным сосудом») весьма схожа с паразитирующим на всяком посредничестве «всемирным (финансовым, конечно же) корытом» Глобализма, а принципы пользования совпадают с назначением Глобального Рынка. Запрограммированный успех его основан на лёгкой усвояемости массовым человеком мелко разжёванной (ясно, что не им) «пищи», поскольку «массовый желудок» изрядно подпорчен потребляемой «химией», а сознание «говорящего желудка» скорее всего свободно от критериев нравственности. Что касается направленности и задач по сути душе– и работорговного рынка, то они не делают чести ни организатором глобального базара, ни потребителям его… Ибо тот, кто даёт подслащённый яд, вне сомнения, – негодяй, а тот, кто знает, что ему скармливают и всё же принимает его, тот, простите, – болван. Во всяком случае, «рыночный (или рабствующий в Рынке) потребитель» живёт на короткой привязи у «рыночных архитекторов», их «прорабов» и легиона подвизавшихся на рынке посредников-«подмастерьев». Бывает, правда, и такое: взращённый на рыночном корму обыватель, исходя анаболическим восторгом, иной раз, приплясывая, забегает вперёд своих окормителей. И напрасно те пребывают в самодовольной уверенности: «знает-де осёл ясли господина своего…», ибо, не являясь господами, по своим духовным параметрам не многим отличаются от презираемых ими «ослов».

Разрубив Гордиев узел сомнений и перейдя Рубикон совести, транснациональные компании особенно дискомфортно чувствуют себя там, где их «труды» не принимают те, кто не разучился думать. Это ставит на первый план форму подачи продукции, привлекательность развлечений и высокое качество внешней отделки. Во имя прибыли всё должно ласкать глаз, быть приемлемо для не слишком щепетильной совести, в буквальном и в переносном смысле быть приятным «на вкус и цвет», но ни в коем случае не перетруждать слабеющий в своём прямом назначении мозг (это обязательное условие!). Подобные непосильные перегрузки, от которых со всё большей заботливостью ограждается массовый человек, нежелательны не только для развлекателей от индустрии, но и для власти – любой! И тем, и другим завсегда удобнее иметь дело с грызущими «кость» развлечений модернизированными неандертальцами. Хотя бы потому, что управлять острозубым, жующим обществом завсегда легче, нежели обладающим острым умом.

Возникает вопрос: для чего всё это делается?

Делается это главным образом для того, чтобы реализовать другие «истины», между тем уродство которых является лишь средством. Цель вырисовывается в доведении человека до такой кондиции, при которой он будет послушным «продуктом обмена» в руках корпораций, владеющих неисчисляемым набором предметов потребления. Речь идёт об окончательном пересоздании «венца творения» путём изъятии из него «внутреннего человека» (духовного ума, чести, совести, и пр.), после чего он превратится в жалкое и морально изувеченное «криэйче» (от англ, creature – создание, существо, тварь), лишь напоминающее homo sapiens. Ибо мысли его, за отсутствием навыков мышления, будут отважены от человеческих. Потому, лишённый позывов творчества, он будет влачить утилитарно-физиологическое существование в форме «органической приставки» к широкому спектру технических инноваций.

О процессах разложения внутреннего мира человека наиболее внятно свидетельствует уничтожение языка, как наиболее древнего инструмента передачи мысли и образов. Именно язык, являясь индикатором духовного и творческого состояния общества, придаёт цивилизационной форме тот или иной культурный статус. Он же, будучи незаменимым средством взаимодействия людей, содержит в себе информацию, в которой закодирован опыт ушедших культур и сродных ему цивилизаций. Следовательно, во всякое время язык играет роль лакмусовой бумажки духовного состояния общества. Так было везде и во все времена. Если не разбегаться, а ограничить своё внимание на России, то увидим, что происходит при отрыве от корневой культуры.