Церковная история

В следующее за тем заседание, когда Сенаторы потребовали, чтобы прочитаны были сделанные уже определения, секретарь Константин из протокола прочитал слово в слово следующее: Точнейшее исследование касательно православной и кафолической веры мы присуждаем отложить на следующий день и сделать это в собрании более полном. А так как блаженной памяти Флавиан и благоговейнейший епископ Евсевий, в следствие рассмотрения деяний и определений, да и по свидетельству лиц, присутствовавших тогда на Соборе, и утверждающих, что они ошибочно и напрасно низложили их, оказываются ни в чем не погрешившими относительно веры и низложенными несправедливо; то по нашему мнению будет справедливо, если только это угодно Богу, и покажется божественнейшему и благочестивейшему нашему владыке, подвергнуть тому же наказанию благоговейнейшего спископа александрийского Диоскора, благоговейнейшего епископа иерусалимского Ювеналия, благоговейнейшего епископа Кесарии (каппадокийской) Фалассия, благоговейнейшего епископа анкирского Евсевия, благоговейнейшего епископа беритского Евстафия и благоговейнгейшего спископа Селевкии исаврийской, Василия; которые тогда со властию присутствовали на Соборе, и по правилам церковным лишить их епископского сана, а потом о всем последовавшем довести до сведения верховной власти. По прочтении же (протокола) и о других предметах, собравшиеся епископы были спрошены, находят ли они послание Льва согласным с изложением веры трех сот осмнадцати святых отцев, собиравшихся в Никее, и ста пятидесяти собиравшихся в столице? И предстоятель константинопольский, Анатолий, равно как все собравшиеся отвечали, что послание Лька согласно с упомянутыми святыми отцами, и подписались под ним. Между темт, как это дело шло, присутствовавшие на Соборе восклицали: мы все согласны, все одобряем, все так же веруем, все то же думаем, все так веруем; отцов на Собор; подписавшихся на Собор; многая лета царю; многая лета августейшей; отцев на Собор; единоверных на Собор; многая лета царю; единомышленных на Собор; многая лета царю; мы все подписались под исповеданием веры; как Лев, так и мы думаем. В ответ на это (судии) сказали слово в слово так: мы представили о них божественнейшему и благочестивейшему нашему владыке, и ожидаем решения от его благочестия; а ваше благоговение и за Диоскора, которого вы низложили без ведома верховной власти и нашего, и за тех пятерых, о которых вы просите, и за все произведенное на Соборе, даст отчет Богу. Тогда опять все стали восклицать: Диоскора низложил Бог; Диоскор низложен справедливо; Диоскора низложил Христос. Потом, когда решение Маркиана было принесено, и оказалось, что дело о низложенных он предоставлял суду епископов, как выражал и ответ судей, — (епископы) начали предлагать свое прошение в следующих словах: просим позволить им войти; единоверных на Собор; единомышленных на Собор; подписавшихся под посланием Льва на Собор. В следствие сего, по совещании, они и были присоединены к собранию. Тогда приступлено к чтению прошений, представленных царю Маркиану епископами египетского округа. В них между прочим содержалось следующее: мы мыслим так же, как излжишли веру триста осмнадцать отцев, собиравшихся в Никее, как изложили ее и блаженный Афанасий, и священной памяти Кирилл, анафематствуя всякую ересь, и Ариеву, и Евномиеву, и Манесову, и Несториеву, и ересь тех, которые говорят, что плоть Господа нашего заимствована с неба, а не от святой Богородицы и Приснодевы Марии, по подобию всех нас, кроме греха. При этом все, присутствовавшие на Соборе, воскликнули: почему же они не анафематствовали учения Евтихиева? Пусть подпишутся под посланием Льва, анафематствуя Евтихия и его учение; пусть согласятся с посланием Льва; они хотят посмеяться над нами и уйти. Но египетские епископы отвечали, что в Египте много епископов и что они не могут говорить от лица всех, а потому просили Собор подождать их архиепископа, которого мнению, как это в обычае, им надлежало бы следовать; ибо если они сделают что-нибудь прежде, чем избран будет для них предстоятель, против них восстанут епископы всей египетской области. После продолжительных просьб их об этом и после весьма сильных возражений со стороны Собора, решено было дать египетским епископам отсрочку до тех пор, пока будет рукоположен им архиепископ. За тем предложено прошение нескольких монахов, сущность которого состояла в том, чтобы их не принуждали подписываться на каких-либо бумагах, пока не составится такой Собор, какой созвать предписал царь, и не рассмотрит сделанных постановлений[255][256]. По прочтении этого, кизикский епископ Диоген сказал, что один из вошедших в собрание, именно Варсума, умертвил Флавиана; ибо он кричал: бей, — и хотя о нем не упомянуто в прошениях, однако он все-таки не должен был вступать в собрание, и при этом все епископы воскликнули: Варсума опустошил целую Сирию, вооружил против нас тысячи монахов. В след за сим положено, чтобы собравшиеся ожидали решения Собора; а монахи стали просить, чтобы прочитано было составленное ими прошение, в котором они между прочим требовали позволения присутствовать на Соборе Диоскору и преданным ему епископам. Но все епископы воскликнули на это: анафема Диоскору; Диоскора низложил Христос; выгнать этих людей; прочь оскорбление Собора, прочь насилие Собору; донести о них царю; прочь оскорбление Собора, прочь посрамление Собора. А монахи против этого кричали: прочь оскорбление монастырей. И между тем как Собор повторял те же самые возгласы, решились прочитать остальнвые прошения. В них говорилось, что визложение Диоскора сделано несправедливо и что ему, по исповедании веры, следовало присутствовать на Соборе. Если же этого не будст, они отрясут одежды свои от общения с собравшимися епископами. Когда это было сказано, архидиакон Аэций прочитал правило о тех, когорые сами себя удаляют от общения. Потом опять, когда, отвечая на вопросы преподобнейших епископов, и также на вопрос архидиакона Аэция, сделанный от лица Собора, монахи разделились между собою, одни то есть анафематствовали Нестория и Евтихия, а другие отказались от этого, — судии предложили прочитать прошения Фавста и других монахов, просивших царя не принимать впредь монахов, которые прежде противились православным догматам. Отвечая на это, монах Дорофей называл Евтихия православным: но против него судии предложили различные вопросы касательно учения Евтихиева.