Цезарь

Он громит сорок тысяч албанов, убивает десять тысяч иберов и берет в плен более десяти тысяч человек, а затем вторгается в Колхиду.

Однако в этот момент ему становится известно, что в тылу у него подняли бунт албаны; тогда он поворачивает назад, снова переходит реку Кирн и, обнаружив варваров построившимися в боевой порядок на берегах реки Абант, в количестве шестидесяти тысяч пехотинцев и двенадцати тысяч конников, берет штурмом возведенные ими частоколы, одним ударом убивает царского брата, ранившего его перед тем дротиком, гонит перед собой, словно пыль, все это полчище и, следуя через Гирканию, идет к Каспийскому морю; но, когда ему остается совершить всего лишь три дневных перехода, он вынужден повернуть назад из-за множества ядовитых змей, которые встречаются ему на пути, напоминая драконов Иолка и Гесперид, охраняющих сказочную страну; он отступает в Малую Армению, отсылает к их родственникам всех попавших в его руки наложниц Митридата, получает от Стратоники, любимой жены царя Понта, ключи от крепости, где тот спрятал все свои сокровища; он забирает часть их в пользу Риму и для своего триумфа, а все прочее оставляет ей; он передает квесторам, для государственной казны, сделанные из цельного золота стол, трон и ложе; он обнаруживает в крепости Канон тайные записи Митридата и, просматривая их, убеждается, что царь Понта отравил многих людей, в том числе собственного сына Ариарата, а также Алкея из Сард, победившего его на конных ристаниях; затем он направляется в город Амис и, в конечном счете, принимает решение захватить Сирию и проникнуть через Аравию к Красному морю.

Если он добьется успеха, то пределами его завоеваний станут с севера и востока Гирканское море, а с юга и запада Красное море, Внешнее море и Атлантика, чего не удалось сделать еще ни одному завоевателю до него.

И потому, оставив у себя в тылу Митридата, он направляется на юг, получает послание царя Петрейской Аравии, содержащее изъявление его покорности, идет на его столицу и однажды утром, упражняясь за пределами своего лагеря в верховой езде, видит, что к нему мчится гонец, копье которого, в знак радостной вести, обвито лаврами.

Помпей читает письмо и узнает из него, что Митридат покончил с собой, отравившись ядом, а его сын Фарнак, действуя от имени римского народа, вступил во владение державой своего отца.

Это и в самом деле была хорошая весть, тем более хорошая, что она была неожиданной.

Помпей тотчас же снимается с лагеря, отказывается от своего замысла проникнуть к Красному морю, преодолевает провинции, отделяющие его от Галатии, вступает в Амис, застает там подарки, присланные ему Фарнаком, и среди этих подарков видит самые ценные — мертвые тела нескольких членов царской семьи, составляющих свиту мертвого тела Митридата.

Никогда еще не случалось, чтобы в знак покорности сын посылал победителю труп своего отца.

Однако Помпей был если и не более благочестив, то, по крайней мере, более суеверен; он отказался принять труп и отослал его в Синопу.

Тем не менее он восхитился богатством одеяния царя и великолепием его оружия.

Фарнак получил обратно мертвое тело царя, которое отослал ему Помпей, однако по пути перевязь Митридата и его царский венец пропали.

Перевязь украл некий Публий, а царский венец — некто Гай.

Об этой краже донесли Помпею, и он велел покарать обоих.

Затем Помпей пускается в обратный путь, в Рим; он прибывает в Митилену, объявляет этот город свободным, присутствует на состязании поэтов, велит снять план здешнего театра, чтобы построить подобный же в Риме; затем он прибывает на Родос, делает там остановку, чтобы послушать выступления софистов, и дарит каждому из них по таланту; жертвует Афинам пятьдесят талантов на восстановление городских зданий и, наконец, ступает на землю Италии, где ему становится известно, что, пока он отсутствовал, его жена Муция стала любовницей Цезаря.

Это новость задерживает его лишь на то время, какое понадобилось, чтобы составить разводное письмо, которое прибывает в Рим раньше него самого.

В Риме царит сильное смятение, но не из-за любовной связи Цезаря с Муцией, а из-за того, что там поговаривают, будто Помпей намеревается вступить в город со своим войском и установить единовластие.

Слух этот распускал прежде всего Красс, который придал ему убедительность, уехав из Рима вместе со своими детьми и богатствами.

Еще находясь в провинции, Помпей узнал о страхе, который он внушал.

Он тотчас же собрал на сходку своих солдат, поблагодарил их за верную службу и попросил разойтись по домам, не забывая при этом, что им предстоит вновь собраться в Риме для празднования его триумфа.

Солдаты повиновались ему.

Но тогда произошло нечто удивительное: уже не его войско, а целые города сделались его эскортом, так что в итоге Помпей подошел к Риму, находясь во главе гражданских сил, если можно так выразиться, куда более могущественных, нежели те вооруженные силы, какие он привел с собой из похода, и, руками провинции, мог бы сделать в Риме все, чего пожелал бы.