Цирк

Перед первым выходом на смену Азат торжественно показал Владу новенькие, сверкающие глянцем водительские права категории «C». Позднее выяснилось, что Влад водит мусоровозку лучше Азата, у которого получалось профессионально глохнуть на каждом светофоре и в каждом дворе и менее профессионально – заводиться с третьего раза. Задели чужую машину они только однажды. «Лада» стояла на аварийке на повороте, нелепо выставила боковое зеркало, и Влад, не сладив с грузной неповоротливой мусоровозкой, это зеркало цапнул. Он занял деньги у отца – и не вернул. Возвращать было не с чего. Мать вздыхала, что Влад не посещает техникум, где его должны были научить отцовскому ремеслу, но научили только пить и курить. Отец отмахивался. «Безнадежен», – повторял он эхом слова матери и уходил на работу.

И вот теперь Азат снова вел Влада в те самые старые советские бани на Энергетиков. Шли через дворы, и Влад уныло вспоминал начало их «головокружительной» карьеры.

В банях их уже ждали. Заколоченные окна и двери не помешали проникнуть внутрь двоим. Эти двое, плечистые и громадные, были подозрительно похожи на Сивого и Тролля. Влад едва доходил каждому из них до плеча. Он удержался от комментария, что все бандюганы похожи друг на друга, сглотнул, но ком в горле все равно не давал ему дышать, слишком хорошо он запомнил первое знакомство с миром «легких» денег. Легкими эти деньги оказались не для них с Азатом… У Влада заурчало в животе и что-то екнуло под ребром. Он поежился и неуверенно кивнул знакомым Азата. Азат поздоровался с бугаями за руку, одного даже похлопал по плечу и широко улыбнулся, как будто они пришли на семейный обед.

– Владос, знакомься. – Азат еще раз хлопнул по плечу самого большого бугая.

Только теперь, когда они оба смотрели на Влада, тот понял, как они похожи. Взгляды и жесты были одинаковыми, просто Азат еще не дорос или ростом вышел в мать.

– Это мои дядья. – Азат смешно икнул на слове «дяди», и получилось старое слово, которое Влад иногда слышал от бабушки Лиды. – Приехали бизнес делать. И мы теперь в доле, да, дядь?

Азат так энергично похлопывал «дядю» по плечу, как будто боялся, что из этой бани его выгонят, тоже хлопнув, только под зад и всего один раз, как нашкодившую собачку.

– В доле, конечно, – заговорил дядя. И как-то протяжно и глубоко вздохнул – он подозревал, что из сотрудничества со вчерашними школьниками ничего хорошего не получится.

– Заживем, – протянул Азат, посмеиваясь.

Влад не разделял восторгов друга. Он вспомнил, как тащил к себе мешок с деньгами, и понял: это «дядья» Азата привезли заработанное. Или отобранное у кого-то послабее. Он неловко улыбнулся и кивнул.

– А чёй-то он у тебя? – прищурился второй дядя Азата. – Иностранец, что ли?

Теперь Влад улыбнулся, чтобы не рассмеяться. Щеки ломило, ком все еще торчал в горле.

– Если надо, – взвизгнул Азат, – будет Иностранцем!

Влад согласно закивал, дядя тоже вежливо кивнул ему, видимо удовлетворенный ответом племянника. Бандитское прозвище появилось у Влада гораздо раньше обещанного Азатом бизнеса и собственных денег.

Глава 3 Фестиваль

5 сентября 1999 года

Саратов, Цирк имени братьев Никитиных

Оля закружилась в закулисной суете, как только сделала шаг из своей гримерки в коридор, – переливчатый и шумный поток артистов привычно вынес ее в манеж, где шли последние приготовления. Оля несла реквизит, оберегая его от снующих туда-сюда артистов, булавы торчали под мышкой, в руках Оля тащила тяжелый вращающийся диск, который Сан Саныч изготовил специально для этого номера. На пути к манежу Олю несколько раз толкнули и задели, один раз так, что она чуть не уронила диск себе на ноги: цирк полнился чужими людьми, которых Оля не знала. Под купол уносились выкрики режиссеров и их помощников, мигал на манеже свет – желтый, белый, зеленый, – осветитель настраивал аппаратуру. Под номер каждого артиста нужно было выставить свое освещение. Оля не нашла в манеже Сан Саныча, который взялся помочь ей на фестивале, и бросилась в холл. Там, среди гардеробщиц и курток, танцевальных и цирковых детских коллективов, Оля, привстав на цыпочки, искала «парадно-выходной» жилет Сан Саныча, тот, что с золотыми лацканами. Разноцветные одежды толпы Оле примелькались, и вскоре она перестала пытаться различить хоть одно знакомое лицо. Саныч поймал ее под локоть и вытолкнул обратно к служебному входу, когда руки у Оли уже совсем затекли от диска. Сан Саныч отобрал у нее ношу и, даже не пытаясь перекричать гвалт заполненного людьми цирка, за руку повел с собой.

– Совсем худо? – спросил Сан Саныч, закрывая за ней дверь каморки.

Оля отрицательно замотала головой, но бросила взгляд на свои пальцы, искусанные за утро до кровавых заусенцев, и Сан Саныч этот взгляд заметил.

– Это, голубушка, твой главный инструмент! – Он кивнул на Олины руки и полез в шкаф, заполненный сосудами.