Цирковой поезд

Но даже так он каждую неделю играл в футбол, участвуя в городской лиге, регулярно ел (если едой можно было назвать черствый хлеб и подгнивающие овощи) и посещал местное «кафе» и магазины. Охрана же не делала ничего, чтобы облегчить жизнь местного населения. Гигиены здесь не существовало. За это время как минимум десять знакомых Александру людей подхватили туберкулез и умерли. Учитывая скорость, с которой распространялась зараза, он не понимал, почему власти не делали ничего для города. Им будто было все равно, живы жители или мертвы.

Несколько недель назад он послал Лене письмо, но в ответ ничего не получил. Тем не менее он продолжал писать, надеясь, что письма до нее дойдут. Только когда один из местных рассказал, что всю корреспонденцию проверяют и следят, чтобы об этом месте писали лишь хорошее, Александр понял, что, вероятно, ни одно из его писем не покинуло стен города.

Суровая зима лишь усугубила положение жителей: холодное и серое уныние забирало последние крупицы надежды. Однако Александр был не один. После судьбоносного пешего перехода со станции Богушовице до города каждый рано или поздно переживал трансформацию. Александр неизменно замечал, как лица новоприбывших спустя пару недель теряли краски жизни и становились пустыми, апатичными, будто жертвы смирялись со своей жестокой судьбой.

Именно поэтому эту девочку было так легко заприметить: она сияла, как маяк в темноте.

– Давай еще раз, – сказал Тео, трогая Александра за плечо. Он попытался сконцентрироваться на трюке, который они отрабатывали с Тео, но мысли отвлекали. Получив от Тео позволение отлучиться, Александр спрыгнул с трухлявой деревянной сцены и попытался протиснуться сквозь толпу расходящихся после трудового дня людей, чтобы найти обладательницу золотых волос. Но к тому моменту, как все разошлись, девушки и след простыл.

* * *

Вечером Александр через силу заливал в себя холодный суп, которым их кормили тут каждый день, мысленно коря себя за то, что жаловался на картофельное пюре, которое готовил им Марио.

– Могу я тут сесть?

Александр поднял взгляд. Та самая девочка, которую он искал, стояла напротив него, держа в руках поднос.

– Разумеется, – ответил он, чувствуя, как сердце бьется быстрее.

– Спасибо, – сказала она, присаживаясь. – Я Лика. – У нее был удивительно мягкий голос.

– Александр, – ответил он, не находя сил отвести от нее глаза. Вблизи она была еще красивее. Ее не иссушила работа. Кожа была чистой и свежей. Ее зеленые с карими прожилками глаза горели, когда она говорила. А ее густые локоны карамельного цвета пружинили, стоило ей наклонить голову. Александр попытался спрятать руки в грязных рукавах своей дырявой кофты. Здесь он еще ни разу не стриг волос, не чистил ногтей и не ходил в душ, поэтому теперь чувствовал себя неловко рядом с девушкой.

– Ты только что прибыла?

– Вчера, – кивнула она. – Я работаю с другими швеями. Видела вашу репетицию. Это для представления?

Александр кивнул, довольный тем, что она его узнала.

– Мы вместе с Тео, другим иллюзионистом, обычно готовимся там.

– Вы очень талантливы, – сказала она. – Не могу дождаться, когда увижу ваш номер.

Пока они ели, Лика рассказала, что ее родителей убили, когда СС проводило рейд на их улице в Вене. Ее брат затерялся в толпе убегающих, а вот Лику поймали. Она не знала, жив ли ее брат. Она провела несколько месяцев в другом городе, прежде чем услышала, что в Терезиенштадт ищут скрипача.

– Вначале я почувствовала облегчение, – сказала она, и на секунду ее глаза просияли, но тут же потускнели, и она обвела взглядом помещение. – Но едва попав сюда, я поняла, что что-то здесь не то.

У Александра все внутри сжалось: хотелось быть честным и рассказать Лике обо всем, что он видел за эти месяцы, но это лишь напугало бы ее, а потому он рассказал ей о том, как катался от одного курортного городка Европы к другому в составе цирка «Мир чудес», наслаждаясь блеском ее глаз всякий раз, когда описывал ей магические трюки. К концу обеда Лика чувствовала себя гораздо спокойнее, а Александр на секунду даже забыл о том, где находится. То, с каким нескрываемым восхищением Лика смотрела на него, заставило Александра вновь почувствовать себя живым.

– Мы ведь завтра сумеем опять поесть вместе? – спросила она с надеждой.

Александр улыбнулся, польщенный ее вниманием. Но что он делал? Он же любил Лену, и после того признания в цирке он никогда больше не предаст ее доверия. Он сжал губы, схватил свой поднос и выпалил:

– Должен сказать, дома меня ожидает моя любимая.

Лика с сожалением посмотрела на него:

– Должно быть, замечательно иметь кого-то, кто ждет твоего возвращения.

– Да, – сказал он, чувствуя укол вины. Захотелось обнять Лику, ведь несмотря на ее показную смелость, он чувствовал, что она скорбит по родителям и брату.

– Что ж, была рада познакомиться с тобой, Александр. – Она двинулась прочь.

– Подожди, – окликнул ее Александр. Лика повернулась. – Нужно, чтобы кто-то показал тебе окрестности, объяснил, что как устроено. Завтра пообедаем вместе?

– Буду тебя ждать, – просияла Лика.