Цивилиzации

Из донесений Манко он узнал, что морисков, депортированных во Фландрию, местное население встретило в штыки. Регентша Мария Венгерская оказалась не настолько гостеприимной, как того требовало ее положение: готовность этой особы служить королю Испании оставляла желать лучшего. Затем Манко направился в Германию, в те места, которые были в руках лютеран. Там все пошло еще хуже: после того как Лютер призвал «бороться с бесовской силой», морисков попросту вы´резали, спастись удалось лишь немногим. Манко и сам чуть не расстался с жизнью. В ответ Атауальпа ограничился советом: ему стоит отправиться в Наварру с подарками Маргарите, своей будущей теще. По большому счету брожение севера по-прежнему оставляло его равнодушным. Масштаб происходящего там он пока не осмыслил.

Письмо Лоренцино, отправленное из Флоренции, обнадеживало: отныне слава Верховного инки столь высоко сияет на небосводе Пятой Четверти, что Фердинанд долго еще не осмелится выступить против спасителя христианского мира, боясь всеобщего осуждения и изгнания из Европы. Это все, что ему хотелось знать.

Наконец-то он мог предаться своей тайной страсти. Спору нет — какому монарху не по вкусу упоение успехом. Но Атауальпа давно усвоил истину: править труднее, чем воевать. Его предок Куси Юпанки широко раздвинул границы империи — ни одному правителю такое не удавалось. Зато имя, которое дали ему следующие поколения, красноречиво свидетельствует о том, какой он оставил след: Пачакути. Преобразивший мир.

И действительно, устремления Атауальпы не ограничивались прочерчиванием уступов в волнистых предгорьях Сьерра-Невады. Разномастный сброд, который Уаскар целыми кораблями поставлял ему из Тауантинсуйу, — колла, чачапойя, чиму, каньяри, кара[183], — словом, все отбросы империи служили ему поначалу рабочей силой. На еще не освоенных землях, на горных склонах, в заснеженных массивах или на безводных плато — всюду, где прежде никому бы и в голову не пришло что-либо выращивать, он высадил маис, киноа и патат, к которому жители Пятой Четверти пристрастились настолько, что переименовали в земляное яблоко. Обширные возделанные пустоши принарядились, а чтобы орошать почвы, до сих пор считавшиеся бесплодными, были прорыты густые ветви каналов.

Овцы, эти мелкие белые ламы, которыми пестрела вся Испания, слишком долго жевали ее дерн. Атауальпа нашел, кто виноват в том, что земля оголилась, высохла и превратилась в пыль. Он повелел забивать их целыми отарами. Новый испанский король не желал править пастухами. Он хотел пустить корни.

И стал строить хранилища. Мясо нарезали длинными ломтями, солили, сушили. Зерна маиса и киноа перемалывали в муку, клубни патата ночью держали в холоде, а днем сушили, и так они хранились много лун. Запасы помещали в глиняные кувшины или рыли для них глубокие ямы.

С такими резервами он сможет прокормить страждущих во времена нужды, мора, неурожая.

Испанские крестьяне стали жевать коку — она спасала их от усталости и обладала целебными свойствами. (Правда, некоторые теряли меру и тогда впадали в отупение.)

Он положил конец издольщине и распрощался с лихоимцами, снабжавшими армию ссудами в рост.

Отменил большинство налогов, раздал участки земли крестьянам, объединившимся в айлью, и уже сложившимся общинам — comunidades, чтобы все работы и блага распределялись внутри отдельных групп.

С другой стороны, ввел систему обязательных работ, заменивших налоги и подати — по принципу миты´, принятой в Тауантинсуйу. Часть времени крестьяне должны были трудиться на землях Верховного инки и божественного Солнца (чьей долей также ведал инка — на правах его наместника на земле, но вверил все заботы служителям культа). Эти периоды всегда отмечались новыми праздниками — на радость населению.

Размах перераспределений вызвал резонанс во всем обществе. Немало католических священников покинули приколоченного бога и преобразили свои церкви в храмы Солнца ради выгод от новой системы. По тем же причинам женские монастыри стали переустраиваться под дома для жриц.

Повинности назначили и мастеровым: их обязали выделять время для труда на благо как общества (класть камень, ковать, строить мосты, рыть каналы), так и самого Верховного инки (производить посуду, украшения, ткани) — в конце концов, какая разница?

Все айлью или общины обязывались кормить, обеспечивать кровом и окружать заботой калек, стариков, вдов и больных.

Плоды земли, включая излишки, отныне принадлежали тем, кто ее возделывает, но не сама земля. Распределение земель регулярно пересматривалось и по необходимости корректировалось. Если состав какой-либо группы сокращался, пропорционально уменьшалась и площадь отведенной ей земли. И наоборот: там, где население росло, земли добавляли, чтобы группа могла прокормить новые рты. В группах, слишком различавшихся численностью, перераспределяли мужчин. Целые армии кипукамайоков[184] вели учет и составляли реестры: мужчины, женщины, дети представали в виде узелков на цветных нитях, образующих бахрому кипу.