Цивилиzации

Хочешь знать, как выглядела казнь?

Короля, у которого не было сил взобраться по ступеням, ни живого ни мертвого, отнесли на вершину пирамиды. На нем разорвали рубаху и уложили его на камень. Четверо держали ему руки и ноги, пятый — голову, а еще один, видимо жрец, острым клинком вскрыл его грудь, погрузил в нее руки, вырвал сердце и стал потрясать им под испуганные возгласы толпы. Затем он положил сердце в специальный сосуд и, словно этого кошмара было мало, столкнул тело вниз, так что оно скатилось по окровавленным ступеням к подножию пирамиды. Там ждали мексиканцы, которым поручено уносить трупы: судя по всему, тела потом расчленили, чтобы делать из костей украшения или музыкальные инструменты.

О Солнце, если вдуматься, каких только преступлений не совершалось во имя твое!

Зато Франциск, казненный первым, был хотя бы избавлен от горького лицезрения казни двух его сыновей, Генриха и Карла: оба бились отчаянно на жертвенном камне.

От Сен-Мориса мне известно, что моя жизнь была одним из условий, которые ты положил на весы, торгуясь с мексиканцами о мире, и я благодарю тебя за это, хоть и достигла тех лет, которые, уж верно, уберегли бы меня от вожделения богов, а потому мне не пришлось бы подниматься на пирамиду.

Но, несомненно, ты должен понимать, что желания оставаться твоим советчиком у меня больше нет, и, буду откровенна, после трагических событий, потрясших Францию, — тех, которые я имела несчастье видеть и в которых не обошлось без твоего участия, — к возвращению в Испанию у меня также не лежит душа. Естественно, не может быть и речи о том, чтобы пойти по стопам королевы Элеоноры, хотя не хочу судить о причинах, побудивших ее предать супруга и вторую родину. Как дочь королевы, я служила лишь одному государю и служить другому не стану. Однако ныне взываю к твоему прославленному благородству: да позволит оно мне засвидетельствовать свою верность иначе. Прошу, соблаговоли доверить мне регентство в Нидерландах вместо твоей супруги Марии, которой ты по доброте душевной оставил этот статус после нашего туда похода, но которая прежде не вполне заслуживала твоего доверия.

Прощай, правитель Священной империи, владетель Кито.

Париж, 9 октября 1544 года.

И.

84. Раздел в Бордо

Сказать, что появление мексиканцев на арене Нового Света сотрясло политическое здание, которое терпеливо возводил Атауальпа, — это ничего не сказать.