Цивилизация X5. От магазинов без товаров до магазинов без продавцов. Как «Перекресток» и «Пятерочка» изменили российскую торговлю

На складах увеличили запас самых ходовых товаров: круп, макарон, туалетной бумаги, самой дешевой тушенки – на 15–20 % выше обычного количества.

– А где-то в начале третьей недели марта все буквально помешались, – рассказывает экс-директор «Перекрестка» по логистике Денис Шульга. – Переход на удаленку вызвал адский спрос, на многие товары он увеличился в четыре раза. Дошло до того, что в какой-то из мартовских дней 2020 года мы продали столько товара, сколько обычно продаем 31 декабря.

– Спрос на гречку и сахар в марте вырос на 800 %, – говорит Екатерина Лобачева, директор X5 по правовым вопросам и взаимодействию с органами государственной власти. – Вскоре отпускные цены поползли вверх – еще одна проблема для покупателей в дополнение к пандемии и локдауну. В этот момент компания приняла решение продавать социально значимые товары без собственной наценки.

Весной каждое утро Екатерины начиналось с совещания с Минпромторгом, где представителей торговых сетей сурово спрашивали, нет ли дефицита. Регионы со своей стороны тоже пытались контролировать торговлю. В какой-то момент в московских «Перекрестках» и «Пятерочках», например, местные власти установили видеокамеры, чтобы отслеживать, не опустели ли полки. Небольшой дефицит в магазинах действительно был. Но не потому, что товар отсутствовал на складах, как это произошло в Европе. Его просто не успевали подвозить.

– То есть мы только продукты завозим, как их расхватывают, – объясняет Игорь Шехтерман. – Многие магазины находятся в домах, и там есть ограничения по ночной разгрузке товаров. Мэрия пошла нам навстречу и временно эти ограничения сняла.

Во время ажиотажного спроса скопились очереди на распределительных центрах. Тогда первыми решили разгружать машины с самыми ходовыми товарами. Все теми же гречкой, рисом, макаронами наиболее дешевых марок.

– Нам постоянно звонили директора магазинов. У одного смели вообще все макароны, и он срочно просил прислать к нему хоть какие-нибудь, вообще неважно какие, – вспоминает Денис Шульга. – Если на распределительном центре еще были остатки, то, не дожидаясь автозаказа, мы вручную оформляли поставку. Постоянно поступали звонки от начальства: Влада Курбатова, Игоря Шехтермана. Звонили поставщики и жаловались, что не разгружают машину на распределительном центре. Мы их спрашивали: что везете? Кошачий корм? Извини, дядя, есть более срочные грузы. Придется часа четыре подождать.

Логисты засиживались в офисе минимум до десяти-одиннадцати вечера. Опоздание машины с ходовым товаром становилось настоящим ЧП, которое поднимало на ноги всех. Если долгожданный груз не прибывал на распределительный центр вовремя, логисты звонили поставщику. Тот говорил, что все отправил. Логисты искали машину в списках на разгрузку и не находили. Потом поставщик искал ее сам по GPS-трекеру. Чаще всего разгадка оказывалась банальной: водитель просто устал и съехал на обочину отсыпаться. Но если дело шло о гречке или рисе, шофера срочно возвращали в строй.

В какой-то момент кризис настал уже у поставщиков. Они не успевали фасовать товары в мелкую упаковку. Этот ажиотаж продолжался три недели.