Цивилизационные паттерны и исторические процессы

Более сложная версия перспективы «разновидностей капитализма», учитывая полный вес, который она приписывает социально-культурным контекстам, предполагает дополнительные нюансы. Она фигурирует в качестве базового допущения, когда исследователи пытаются продемонстрировать контрасты капиталистических альтернатив. Эта фигура речи звучит несколько двусмысленно: ни одна частная модель до сих пор не получила устойчивого признания, но общая идея, как правило, возрождается в новых терминах. Предложенное Мишелем Альбером различие между рейнским и англосаксонским капитализмом уже было упомянуто выше; до этого японская модель противопоставлялась западной и часто рассматривалась как ее превосходящая; также встречались попытки сконструировать типологию, которая объединяла бы японский и германский капитализм в одну группу и противопоставляла их англо-американскому паттерну. После временного забвения понятие капиталистической биполярности переживает второе рождение. В 2010 году журнал «The Economist» опубликовал тематический выпуск «Подъем государственного капитализма», посвященный феномену, ассоциирующемуся в первую очередь, но не исключительно с развивающимися экономиками. Эти взгляды, разумеется, не так важны применительно к конфронтации западных держав с Россией; но есть признаки (то есть разговоры о «Пекинском консенсусе» в качестве альтернативы Вашингтонскому) более сильной ассоциации с Китаем. В любом случае меняющиеся понятия – теоретические и идеологические – «капитализма против капитализма» так или иначе имеют под собой утверждения о более широких институциональных паттернах, соответствующих этим двум типам. Конфигурации экономики, государства и общества являются неотъемлемой частью линий разлома между различными типами капитализма. Однако основной фокус направлен на различия в экономической сфере, а границы между капитализмом и его социальным контекстом, как следствие, размыты.