Цивилизационные паттерны и исторические процессы

Гэри Хамильтон и Соли Шин228 обсуждают капиталистическое развитие в Восточной Азии в более широком историческом и теоретическом контексте. По их мнению, дебаты, которые сначала касались исключительно Японии, а затем и «тигров» – Южной Кореи и Тайваня, должны быть помещены в более широкий и долгосрочный контекст подъема азиатского капитализма. Необходимость этого обусловлена не только эпохальными трансформациями Китая; во внимание следует принимать рост капиталистических экономик в Юго-Восточной Азии и в Индии. Это расширяет перспективу, предполагая последующие шаги. Капиталистическое развитие является глобальным процессом, который пересекает политические и культурные границы, сохраняет сущностные характеристики на протяжении всей истории своего существования, но также может создавать новые паттерны в ответ на изменяющиеся условия. С этой точки зрения критика политической экономии Маркса – проект, который оказался открытым для множества интерпретаций в различных исторических обстоятельствах, – может быть взята на вооружение новыми подходами к восточноазиатскому опыту. Основной идеей в данном случае является самообновляющийся динамизм экономики с открытым финалом, который не может быть заперт в рамках национального государства. Применительно к Восточной Азии эта перспектива предполагает критический взгляд на исследования, сфокусированные на «девелопменталистском государстве», которое, как считается, было основой экономического роста Восточной Азии после Второй мировой войны. Как показывают Хамильтон и Шин, плодотворная работа Чалмерса Джонсона о девелопменталистском государстве не была просто интерпретацией японской траектории. Джонсон дал новый поворот более старой традиции, подчеркивающей роль государства в догоняющем развитии среди индустриальных держав Запада; его аргумент также был связан с более общей попыткой «вернуть государство обратно в анализ», которая была характерна для дебатов в социальной науке в конце 1970‐х и начале 1980‐х годов.

Чтобы привнести в статичную модель динамизм, Хамильтон и Шин подчеркивают растущую важность международной торговли; этот взгляд восходит к вниманию Маркса к сетям производства и обмена, даже если его анализ ставил во главу угла производство. Но чтобы объяснить исторический смысл концептуального сдвига, необходимо отойти от неоклассических построений о рынке и его предположительно общих законах. Девелопменталистская история, реконструируемая Хамильтоном и Шин, выстраивается вокруг экспортно ориентированных и реагирующих на спрос отраслей, что заметно отличается от капитализма предложения, знакомого по трудам классиков. Ключевым эпизодом этой истории была «розничная революция», то есть не столько конечный спрос со стороны потребителей, сколько «промежуточный спрос», созданный ритейлерами и мерчандайзерами в ожидании конечного спроса. Иными словами, основным фактором была «экономическая сила крупных покупателей», а также геоэкономическое окружение, соединяющее Восточную Азию с американским рынком. Эта поликонтекстуальность развития Восточной Азии не исключает национальных и региональных аспектов рассматриваемого вопроса. Хамильтон и Шин ссылаются на детальное исследование Южной Кореи и Тайваня; сопоставимо детальная работа по более длительным данным японского развития, без сомнения, привела бы к иной картине, и конкретной исторической основе в таком случае пришлось бы уделить больше внимания. В конце статьи авторы предполагают, что существует не несколько «разновидностей капитализма», а несколько путей, которыми различные страны могут присоединиться к основным течениям глобального капитализма или, наоборот, избегать их. Я не хочу сказать, что подобные пути с необходимостью менее интересны или важны, чем пути, приписываемые различным капиталистическим режимам или системам. Вполне вероятно, что более пристальный взгляд на «разные пути» вызовет необходимость вернуться к перспективе, которую авторы упоминают в качестве менее широко распространенной альтернативы статическим моделям: акценту на культуре и институциональных контекстах восточноазиатских экономик; в таком случае на горизонте анализа вновь возникнет и государство. Вопрос о девелопменталистском государстве в ближайшее время не исчезнет, но он нуждается в реконтекстуализации с критическим отрывом от теорий, которые преувеличивают автономию, когерентность и рациональность государственной власти.