Цветочное сердце

– Ой, проклятие! Клара, я тебя не заметил! Это должен был быть сюрприз, но погоди секунду… секунду… – Ксавье взял что-то с крыши и опустил на металлический шест, который прикреплял. Это оказалась деревянная табличка с аккуратной надписью: «Магические товары и услуги мадам Лукас». – Я подумал, что вывеска пригодится, коль завтра мы начнем работать. – Ксавье спустился, встал рядом со мной и осмотрел свою работу. – Кажется, повесил кривовато, но однажды я научусь мастерить.

Я смотрела на табличку, объявляющую меня ведьмой.

Моя мечта.

Моя мечта.

– Я подумал, что раз мне нельзя установить эту вывеску на свой дом, на твой я могу. Ну вот. – Ксавье поскреб затылок. – Тебе нравится?

Я кивнула, по щекам покатились слезы. Я громко шмыгнула носом. «Ты его любишь», – сказала мне магия.

Ксавье вытащил из нагрудного кармана носовой платок и протянул мне. Я с благодарностью прижала его к глазам.

– Прости, я не хотел доводить тебя до слез…

– Вывеска прекрасна. – Я прильнула к Ксавье, щекой к его сердцу. – Прошло столько времени, я уже начала сомневаться, что буду работать в лавке, а владеть лавкой – и подавно.

Ксавье аккуратно поправил рыжую прядь, выбившуюся из моей затейливой прически.

– Я всегда верил, что ты станешь ведьмой, с тех самых пор, когда мы были маленькими.

Я еще плотнее прижалась к нему, особо не боясь испортить себе прическу.

– Но ведь это несправедливо, – шепнула я. – Как… как ты себя чувствуешь? Когда магия покинула меня, я ощущала себя совершенно неправильно, абсолютно опустошенной.

Ксавье коснулся губами моей макушки.

– Придется привыкать. Только… в перспективе потерять магическую силу меня больше всего беспокоила невозможность помогать людям. Сегодня, когда мы работали вместе с тобой и дали то снадобье мисс Кинли, я чувствовал такую же гордость и благодарность, как когда имел силу.

Продолжая обнимать Ксавье, я подалась назад и ласково ему улыбнулась.

– Тогда, думаю, на вывеску нужно добавить твое имя. Мы будем «Морвин и Лукас», как всегда говорили.

Ксавье улыбнулся, прижал подбородок к моей макушке и осмотрел табличку.

– Наверное, мое имя придется написать очень-очень маленькими буквами.

– Главное – чтобы там были оба.

Я встала на носочки вечерних туфель, чтобы поцеловать Ксавье, но тут… тут раздалось громкое «бам!», словно где-то на соседних холмах захлопнулась дверь.

Слева от нас, в двух шагах от гравийной дороги, четыре фигуры стояли у одинокой изумрудного цвета створки. Секунду спустя дверь рассыпалась в зеленую пыль. Она исчезла, и в лучах заходящего солнца к нам побежали четыре женщины. Ксавье охнул. Его мать. Его сестры.

– Ксавье! – крикнула Инес, обняв брата. Леонор и Далия тотчас последовали ее примеру. Они даже меня обняли, без умолку болтая о том, что Ксавье давным-давно нужно постричься и что с его стороны было очень смело дать отпор отцу.

Их отцу, который не пришел.

– Мама, я… – тихо начал Ксавье, – я думал, что вы с отцом захотели предоставить меня самому себе.

Красивая темноволосая женщина подошла ближе, прижимая к груди сверток черно-белой ткани.

– Витусу нужно разобраться с собственными проблемами. Мы слишком долго были в разлуке с тобой. Глупо с его стороны быть таким холодным. – Мадам Морвин потянулась к сыну и убрала ему за ухо черную прядь. – Независимость тебе к лицу. – Она прижала ладонь к его щеке. – А вот одиночество не шло.

– Да уж, – подтвердила Далия, беря меня за руки. – Поэтому мы решили постоянно тебя навещать.

– Да! – эхом отозвалась Инес.

Леонор сжала брату ладони:

– Можно я тоже буду помогать в лавке? Пожалуйста?

Ксавье рассмеялся и показал на меня.

– Наверное, об этом нужно спросить хозяйку.

Я улыбнулась такому титулу:

– Лавка открывается завтра утром, так что, думаю, нам пригодится любая помощь!

– Чудесно! Тогда получается, первым заданием, которое я выполнила в качестве твоей второй помощницы, стал мой, точнее, наш приход сюда, чтобы доставить нечто особенное! – Леонор подошла к матери и взяла у нее сверток. – Сегодня Инес заглянула в волшебный буфет и обнаружила это!

– И мы поняли, что оно не для кого-то из нас, – добавила Инес.

Далия тяжело вздохнула:

– Для меня это платье слишком велико.

Я нахмурила лоб:

– Платье?

– Вот, смотри, – проговорила Леонор. В свертке, который она держала в руках, оказалось несколько аккуратно свернутых вещей. Первая была сияющей, как лунный свет, – Леонор протянула ее мне. Я осторожно подняла странную ткань – та неожиданно расправилась в великолепное, чисто-белое платье, украшенное хрустальными бусинками и вышивкой в виде белых цветов и вьющихся стеблей. Я в жизни не видела наряда красивее. Для церемонии допуска он подходил идеально.

– Оно… оно не может быть моим, – шепнула я.

– Думаю, платье предназначено для тебя, Клара, – негромко смеясь, возразила мадам Морвин. – Буфет всегда знает, что именно и когда именно нам нужно. Он и для Ксавье кое-что подобрал.

Словно слаженный механизм, девушки развернули черную ткань, надели на Ксавье пиджак и повязали ему на шею галстук-бабочку. Он покраснел и, запинаясь, сказал: