Цветок Эридана (СИ)

После конкурса заиграла приятная музыка, слуги разошлись по залу, разнося вино, закуски, сладости и сок. Несколько мужчин перенесли стулья и кресла в другую часть зала, где стоял большой клавесин, другие гости занялись едой и разговорами. Вокруг Лорита образовалась большая толпа поклонников, с благоговением внимавших ему; несколько дам распространяли свежие сплетни, король Альфред отчитывал сыновей, а Лотар сидел ко всем спиной, потягивая вино и задрав ноги на каминную решётку. Множество девушек бросало на него застенчивые взгляды, порхая мимо с завидной регулярностью, но принц проявлял поразительное равнодушие к прекрасному полу.

Через полчаса началось второе состязание - конкурс певцов. Ева-Мария произнесла вступительное слово и заняла место среди судей. Гости расселись вокруг клавесина, рядом с которым были аккуратно разложены другие инструменты. Желающих попеть было исключительно много - почти каждый стремился покорить собравшихся изысканной мелодией или красивым голосом. Все уговаривали спеть Стеллу, но та отнекивалась, поэтому, когда первая волна певцов немного схлынула, вперёд вышла Диана Саем.

- Уважаемые гости, - фрейлина села на стул, пощипывая струны лютни. - Я хочу исполнить старинную балладу про короля Артура.

И она запела про то, как уходящий в поход король и его жена Джиневра принесли друг другу клятвы верности и что из этого вышло. Песенка вызвала неадекватную реакцию зала. Диана раскланялась и села на место, но аплодисменты перекрыл провокаторский вопрос Лотара:

- Я, собственно, не понял: это песня про глупого короля или про умную жену?

Послышались многочисленные смешки, а королева Архипелага Яшма Монро с негодованием обратилась к гебетцу:

- Молодой человек, вопреки многочисленным домыслам, королева Джиневра никогда не изменяла своему сиятельному супругу королю Артуру. Порочной любви, существовавшей между ней и рыцарем Ланселотом, не удалось нарушить святость этого брачного союза.

- Простите, донна, но я слышал другую версию легенды, - вмешался принц Персей. - Король Артур знал об этой любви и ничего не мог поделать: ему пришлось закрыть глаза на неверность Джиневры. Он был мудр и позволил ей любить и быть любимой, не препятствовал чужому счастью, хотя сам был глубоко несчастен. Поэтому менестрели и сложили песню о…

- О рогоносце, - договорил Лотар.

- Нет, о прекрасной любви и благородстве!

- Интересно, что же тут прекрасного, когда жена изменяет мужу, - недовольно произнесла Яшма Монро. - С точки зрения морали, это отвратительный поступок, и он должен быть жестоко наказан. Нет никого более достойного презрения и порицания, чем женщина, нарушившая обет верности.

- Позвольте, а разве король Артур сам не изменял Джиневре в походах? - подала голос одна из эриданских дам. - В песне об этом тоже говорится.

- Неважно, что поётся в каких-то фривольных песнях! - повысила тон королева Яшма. - Действия супруга не подлежат обсуждению, в то время как всякая разумная жена ответственна за сохранность брака и должна быть свято верна тому, с кем обвенчана перед лицом Господа.

- Золотые слова, донна! - проблеял Лорит.

- Разве мужья не приносят ту же клятву верности? - враждебно спросила леди Хрисейда, рыжеволосая дочь командующего. Говорили, что её брак с пиранийским принцем не был особенно удачен.

- Милые дамы, с вашего позволения я процитирую Тертуллиана, - вмешался, обращаясь к эриданкам, седой лорд с Архипелага.

Разгорелся нешуточный спор, виновник которого в это время обменивался с Дианой игривыми взглядами, нимало не заботясь о том, что разбивает сердца нескольких дев, и якобы не замечая, что Ева-Мария нервно теребит свой медальон. Наконец, лорд Кельвин был вынужден напомнить собравшимся, что здесь всё-таки не литературный салон и конкурс надо бы продолжить. Страсти понемногу утихли, церемониймейстер объявил следующих участников. Перед публикой выступил какой-то дуэт; в это время к Еве-Марии на цыпочках подошёл слуга и что-то шепнул ей на ухо. Королева нервно вздрогнула и с беспокойством заёрзала в кресле. Не успели исполнители насладиться овациями, как от дверей, где стояла эриданская стража, послышался голос глашатая:

- Дамы и господа, минуточку внимания! В замок Клён прибыла достопочтенная гофмейстерина Её Величества леди Инсара в сопровождении Его Милости лорда Лена.

Все обернулись и узрели группу новоприбывших. Гофмейстерина, пожелтевшая и осунувшаяся за два дня, опиралась на руки молоденьких фрейлин; министр был мрачен и закутан в длинный плащ с капюшоном. Лен сухо извинился за опоздание и занял место в заднем ряду. Дора Инсара, напротив, принялась разглагольствовать о своём долге всегда находиться рядом с королевой и следить за соблюдением приличий. Она настояла на том, чтобы её стул поставили рядом с креслом Её Величества. Конечно, никто не осмелился возразить больной леди, и пока стул водружали справа от Евы-Марии, девушка сидела с самым кислым видом, а некоторые дамы ехидно улыбались. Заняв место, Дора Инсара критически оглядела наряд своей подопечной и проскрипела: