Цветок моего сердца. Древний Египет, эпоха Рамсеса II (СИ)

Неб-Амон пожал плечами.

- Он сам себе его повредил. Его пороки не оправдывают его небрежности. Бог отвергает недостойных.

Ка-Нейт подавленно замолчала.

Ей было жалко Тамит, у которой такой муж – если все это правда. Неужели ее супруг и в самом деле так поступит с этими людьми?

- Не думай об этом, - сказал Неб-Амон, наблюдавший за нею. – Для твоей наперсницы гробница наполовину готова, - прибавил он. – Она примыкает к твоей. И на стенах твоего дома уже сделаны ее изображения.

Ка-Нейт просияла.

- В самом деле?

Неб-Амон кивнул, радуясь, что удалось ее развеселить.

- Я привезу тебе рисунки.

- Жаль, что я не могу этого видеть сама, - сокрушенно сказала Ка-Нейт.

- Посмотришь, когда родится ребенок, - ответил муж. – Сейчас ты должна быть дома, под охраной богов.

Ка-Нейт было жаль, что она не может еще раз увидеться с Тамит до родов и ободрить ее. Она никому не сказала, что это Тамит – жена Нечерхета и что это она просила ее о милости для своего мужа. Ка-Нейт понимала, как такое воспримут в ее доме. Как все-таки могут оболгать человека, особенно женщину!

Она не поделилась этим даже с Мерит-Хатхор.

Но Ка-Нейт послушалась мужа и осталась дома, не принимая никого – присматривала за хозяйством, насколько хватало сил, но больше спокойно шила и вышивала, слушая писца, читающего стихи, или музыку. Когда до родов осталось полмесяца, Мерит-Хатхор вдруг забеспокоилась – сама не зная отчего.

Она подошла к господину дома с той же просьбой, что и десять месяцев назад – выставить охрану у покоев госпожи и смотреть за ней тщательно, очень тщательно.

- Боги могут охранить госпожу от злых сил, - сказала Мерит-Хатхор. – Но от людей ее должны беречь люди. Прошу тебя, господин, береги нашу госпожу, у нее есть враги, которые все еще не схвачены…

Неб-Амон вдруг вспомнил, что тот, кто нанял убийцу, напавшего на Ка-Нейт, все еще не найден.

Недели, оставшиеся до главного в доме события, Ка-Нейт провела почти как заключенная – Мерит-Хатхор убедила господина не говорить ничего самой госпоже о том, что за ней следят… но наверняка Ка-Нейт чувствовала это. И не спорила потому, что понимала, кто и зачем так решил.

В ее покоях были расставлены статуэтки богини Таурт, покровительницы рожениц*. Ее комнаты были снова освящены и окурены благовониями; домашний врач переселился в смежную с господскими покоями комнату, чтобы оказаться рядом в тот самый час, когда это потребуется.

Ка-Нейт было страшно, но она никому не говорила об этом – и еще страшнее от всех этих приготовлений. Ее муж был рядом почти постоянно, готовый успокоить ее, но она не требовала успокоения – все тревоги оставались в ее груди. Что могло бы успокоить ее, кроме благополучного исхода?

Но когда это началось, Неб-Амона рядом не было.

Ка-Нейт сидела в саду, наблюдая, как Ра спускается в западные края – закат был красным, зловеще-красным, как будто свет, разлившийся по листьям, траве и пруду, был окрашен кровью. Молодая женщина моргнула и зажмурилась: солнце, опускаясь за горизонт, послало красный луч ей прямо в глаза. Она встала, готовясь идти в дом… и почувствовала резкую боль внизу живота.

Ка-Нейт схватилась за живот, часто дыша одновременно от облегчения и страха. Она ускорила шаги, потом побежала; стражник у входа в тревоге посторонился.

- Госпожа?..

Она не ответила, вбегая в дом и ища взглядом Мерит-Хатхор.

- Мерит-Хатхор!

Ей ответило только эхо; но когда Ка-Нейт готова была уже снова позвать, Мерит-Хатхор очутилась перед нею.

- Идем сейчас же наверх. Обопрись на мое плечо, - сказала она, не задавая никаких вопросов. Ка-Нейт оперлась на подставленное плечо, и они стали подниматься; на середине лестницы Ка-Нейт стиснула плечо наперсницы и едва не уронила их обеих.

Потом наступил долгий отдых, так что Ка-Нейт спокойно легла и через некоторое время начала вертеться от беспокойства, поглядывая на сидевшую рядом Мерит-Хатхор:

- Может быть, еще не время?

- Так всегда начинаются первые роды, - ответила женщина. – Это будет долго, госпожа… придется терпеть.

- Я знаю, - ответила Ка-Нейт, и тут же ее лицо исказилось новым приступом боли.

Мерит-Хатхор быстро поднялась.

- Сейчас я позову к тебе врача. Приказать ли сообщить твоим родителям? Позвать ли твою мать?

- Нет! – тяжело дыша, со страхом ответила Ка-Нейт. – Нет, я не хочу, чтобы моя матушка это видела! Позови Уну… и все.

- Сейчас, - ответила Мерит-Хатхор и быстро вышла.

Врач явился тотчас же, сосредоточенный, в своем белом одеянии и с бритой головой похожий на жреца. Мерит-Хатхор замешкалась, потому что собирала служанок госпожи и оповещала дом о том, что происходит.

Ка-Нейт ничего не видела, потому что лежала, но чувствовала, какой переполох начался в доме. Топали, пробегая мимо, слуги, слышались разговоры, кто-то молился вслух. Это ее пугало.

- Не уходи от меня, Мерит-Хатхор, - попросила госпожа, ища руку верной прислужницы.

- Я никуда не уйду, - ответила та, беря ее за руку своей твердой теплой рукой и поглаживая ее пальцы. Это прикосновение так же обнадеживало, как и ее голос.