Цветок моего сердца. Древний Египет, эпоха Рамсеса II (СИ)

Тамит поклонилась, сложив руки, потом забралась в носилки. Ка-Нейт помедлила и села следом. Полог упал, и женщины остались вдвоем.

Ка-Нейт невольно схватилась за живот, опасаясь этой близости, но Тамит робела, не решаясь взглянуть на нее. Она стала теребить прядь волос, потом пояс, вздыхая, точно никак не смела заговорить о главном.

- Говори, - приказала Ка-Нейт.

Она все еще не знала, что думать об этой женщине.

- Мой муж… строит для себя гробницу, - заговорила Тамит, несмело и тихо. Она улыбнулась, будто ища поддержки, но тут же снова опустила глаза.

- Он только думает об этом, но распоряжения должен сделать господин Неб-Амон, - пояснила Тамит. – Господин Неб-Амон ведает работами на Западе и заботится о младших жрецах храма Амона – и я хотела просить тебя, госпожа…

- Я поняла, - ответила Ка-Нейт.

Вдруг она ощутила большое облегчение – ушло давящее чувство опасности.

Очень разумно – просить ее посодействовать в таком деле, и, конечно, жена просит за мужа. Сейчас Тамит должна прежде всего заботиться о благополучии своей семьи. Она, наверное, с трудом добилась расположения господина Нечерхета – и не может рисковать своим положением…

Никакая женщина так не поступила бы, ни добрая, ни даже злая.

- Я поговорю с великим ясновидцем, - сказала Ка-Нейт. – Будь спокойна.

Тамит сделала движение, будто хотела поцеловать руку бывшей госпожи, но отдернула свою руку прежде, чем Ка-Нейт – свою.

- Ты так великодушна, госпожа, я еще никогда не встречала таких, как ты…

В глазах Тамит заблестели слезы.

И Ка-Нейт вдруг почувствовала – ясно, сильно: эту женщину оклеветали. Она ни в чем не виновата, ее незаслуженно изгнали, и она столько перенесла напрасно… Ей захотелось дотронуться до поникшего плеча бывшей служанки, и она это сделала – погладила Тамит по плечу. Тамит вздрогнула, и тут же руку Ка-Нейт перехватили быстрые горячие пальцы, к ней прижались горячие губы.

- Я не стою твоей милости, госпожа Ка-Нейт…

- Я сделаю для тебя что могу, - сказала нежная госпожа, сама готовая заплакать от жалости.

- Нет… я не стою, - сказала Тамит.

Обе замерли с чувством неловкости и какого-то умиления.

- Когда мне прийти за ответом… госпожа? – спросила Тамит.

- Я пошлю к тебе слугу, и он скажет, - ответила Ка-Нейт. – Я постараюсь, чтобы мой супруг оказал милость твоему, госпожа Тамит.

Тамит вскинулась.

- Нет.. я не госпожа!

- Ты госпожа теперь, - сказала с улыбкой Ка-Нейт. – Я рада за тебя.

Тамит робко улыбнулась.

- И я рада за себя, госпожа, я получила лучшее, о чем могла мечтать.

- Ты хотела быть госпожой? – спросила Ка-Нейт, с чувством какой-то вины. Почему она госпожа от рождения, а эта женщина, обладающая такой же красотой, умом и любезностью, - нет?

- Да, хотела, - призналась Тамит.

Она опустила глаза и покраснела, и Ка-Нейт поняла – эта женщина действительно притязала когда-то на любовь ее супруга. Но эти времена давно прошли, и уж совсем невероятно, чтобы Тамит устроила такое жестокое, безумное покушение на нее – для того, чтобы совершить это в одиночку, нужна была невероятная удача и невероятные же для женщины храбрость и бессердечие.

- Право… я была бы рада, если бы ты навестила меня, - сказала Ка-Нейт, движимая желанием как-то воздать Тамит за те страдания, что она претерпела из-за нее.

- Нет, госпожа, это слишком много, - кротко ответила Тамит. – И в твоем доме это никому не понравится. Ты слишком добра ко мне.

Она еще раз поклонилась, положив руки на колени, серьезная и печальная, потом грациозно вышла из носилок.

- Несите меня в храм, - приказала Ка-Нейт, осознав, что уже давно сидит и думает об этой женщине, к которой судьба была так жестока.

Вечером Ка-Нейт и ее муж ужинали вдвоем в большом зале. Неб-Амон заметил, что жена грустна и задумчива – будто ее сердце не здесь, с ним, а с кем-то другим.

- Что тебя тревожит?

- Я хочу попросить тебя… за одного господина, - сказала Ка-Нейт, перекатывая в пальцах виноградину. Сейчас она ела больше и охотнее, чем всегда, но в этот вечер ей совсем не хотелось есть.

- За кого? К тебе приходил проситель? – спросил верховный жрец.

Ка-Нейт кивнула.

- От твоего жреца, Нечерхета, - сказала она.

Лицо великого ясновидца неуловимо изменилось, выражение участия пропало.

- Он не господин, - ответил Неб-Амон. – Он всего только мой жрец, и далеко не лучший. Чего он хочет?

- Он хочет… чтобы ты распорядился о его гробнице, господин, - сказала Ка-Нейт. – Этот человек немолод, и ему время задуматься о вечности.

Верховный жрец вдруг отставил свой кубок и наклонился к ней через стол.

- Об этом должен думать каждый, - веско сказал Неб-Амон, - молод он или стар. Само собой, мои жрецы получают места на Западе, но – согласно их заслугам.

Он откинулся назад, со смесью безразличия и неприязни на лице.

- Нет возможности строить отдельную гробницу для каждого, - сказал жрец. – Поэтому для младших слуг Амона строятся общие дома. Они остаются вместе на Западе, как не отличались один от другого здесь…

- Разве это справедливо? – вырвалось у Ка-Нейт.