Цветок моего сердца. Древний Египет, эпоха Рамсеса II (СИ)

- Я счастлива так, что больше нельзя, - сказала госпожа дома. – Я очень люблю моего дорогого мужа, мое дорогое дитя и всех людей, что служат нам. Они тоже любят меня.

- А чем ты занимаешься? – спросила Тамит. – Бываешь ли в городе, госпожа?

- Я редко выхожу, - тихо ответила Ка-Нейт. – Я не хочу оставлять моего сына надолго. Но это бывает необходимо… есть неотложные заботы.

- Какие? – спросила Тамит, всем видом выражая участие.

- Они касаются и тебя – и сейчас первую тебя, - сказала Ка-Нейт, подняв на Тамит большие серьезные глаза. – Они касаются тех людей, которых я люблю.

Тамит моргнула, и на ее ресницах задрожали слезы.

- Мой бедный муж…

Ка-Нейт пожала ей руку.

- Его место готовится прямо сейчас, - сказала она. – Не тревожься о его судьбе. Завтра я поеду в город мертвых и сама присмотрю за этим.

Тамит открыла рот и закрыла. Опустила глаза, словно желая высказать какую-то просьбу и не смея.

- Могу ли я… Могу ли я сама увидеть это? – спросила она. – И как я найду место моего несчастного супруга?

- Я возьму тебя с собой, - ответила Ка-Нейт.

Те слова, к которым Тамит готовила ее с самого начала.

Женщина опустила веки, сдерживая восторг, согревавший все члены.

- Спасибо тебе, дорогая госпожа. Ты благодетельница для всех вокруг.

- Я хотела бы быть ею, но это не так, - грустно ответила Ка-Нейт. – Это небольшая услуга для тебя… она не возместит твоей утраты.

“Утраты!”

Они помолчали, любуясь маленьким сыном госпожи дома. Ка-Нейт с улыбкой подставляла ему руки; мальчик крепко хватался за большие пальцы, и мать, играя, поднимала его.

- Какой сильный, - похвалила Тамит.

- Он как отец, - с улыбкой ответила Ка-Нейт. – Он растет и крепнет так быстро… мое сердце радуется ему все больше, с каждым днем. Посмотри, какой ум в его глазах… посмотри!

Аменемхет повернул голову и взглянул на Тамит большими черными глазами, точно такими же, как у отца, под такими же низко лежавшими густыми темными бровями; и вдруг женщины коснулась холодная рука страха. Мальчик смотрел на нее так, будто все понимал и видел под ее одеждой ее душу.

- А где господин? – спросила Тамит.

Она не хотела говорить этого, но ее уста сами произнесли такие слова – мальчик был поразительно похож на отца: тот же взгляд, прямой нос, твердые красивые линии рта и подбородка.

Ка-Нейт пригладила черную прядку на аккуратной бритой головке ребенка.

- Он скоро придет, - сказала госпожа и вдруг взглянула на Тамит с тревогой. Но эта тревога была несравнима с ужасом, испытанным Тамит.

- Я не хотела бы… Я не хотела бы мешать, - сказала Тамит, поднимаясь с места. – Я долго занимала тебя, госпожа – я пойду…

- Ты боишься? Я прикрою тебя от его гнева, - попыталась успокоить ее Ка-Нейт, но только сама растревожилась этими словами. Встала следом за гостьей, желая проводить ее и договориться о следующем свидании.

Но обе опоздали. Женщины беспомощно смотрели, как колыхнулась занавеска у входа; вошел верховный жрец.

* Синий – цвет траура в Древнем Египте.

* Действительное верование египтян: они были убеждены в магических свойствах имен, очень часто дети назывались в честь богов-покровителей или священных мест. Европейское обыкновение называть детей в честь родителей не было распространено, поскольку египтяне, давая имена, руководствовались совершенно иными принципами; принцип благозвучия тоже был не главенствующим.

========== Глава 23 ==========

Тамит застыла на месте под взглядом верховного судьи, несколько дней назад приговорившего к смерти ее мужа – за одно из самых мерзких преступлений.

Ка-Нейт положила женщине руку на прямое напрягшееся плечо, потом вышла вперед, легкой решительной походкой.

Она слегка поклонилась. – Муж мой, это моя гостья, - звонко и отважно произнесла Ка-Нейт в тишине, пахнувшей отчаянием несчастной служанки.

- Это Тамит, вдова господина Нечерхета, - сказала Ка-Нейт, бесстрашно глядя своему господину в лицо. – Это женщина, за которую я просила тебя, великий ясновидец.

Он наконец обрел способность заговорить – это было похоже на то, как если бы заговорил каменный идол, так жрец старался скрыть свои истинные чувства.

- Что она делает в моей спальне?

- Это – моя спальня, господин, - смело возразила Ка-Нейт. Тамит никогда не думала, что в этой женщине столько храбрости.

- Это моя половина дома, - сказала Ка-Нейт. – Я привела сюда женщину, тяжко пострадавшую от… от заблуждений мужа и нуждающуюся в утешении. Прости, если это оскорбило тебя, Неб-Амон, но таков мой долг как госпожи и благодетельницы моих людей, и тех, кто были когда-то моими людьми…

Ее красноречивое многословие явно начало раздражать верховного жреца, подумала Тамит, наблюдавшая за своим господином. Ка-Нейт не знает мужчин так, как знает их она, Тамит. Госпожа сказала что-то еще в защиту своей бывшей служанки, но тут Неб-Амон прервал ее досадливым жестом.

- Хорошо, - сказал он, сжимая губы. – Я позволяю тебе это.

Он развернулся и стремительно вышел.

Ка-Нейт в недоумении смотрела мужу вслед, не понимая, что так оскорбило его, почему он ее покинул. А Тамит начала медленно переводить дух.