Цветы лотоса в грязном пруду

— Но разве вы не хотите, чтобы убийцы были арестованы и восторжествовала справедливость? — удивленно спросил Ямаока, который до этой минуты так и не притронулся ни к кофе, ни к печенью, поскольку Синако даже не взглянула на еду, а одному есть было неудобно.

— Справедливость? — горько переспросила Синако, и в темных глазах ее в первый раз за время всей этой встречи загорелся огонь. — А вы знаете, что такое справедливость? — все с тем же вызовом, что уже прозвучал раньше в ее тоне, взглянула она в упор на Ямаоку.

— Что? — не нашел тот ничего лучше, как задать этот глупый вопрос.

— Справедливость заключается в том, — твердо произнесла девушка, — когда такие люди, как Ацуси, живут! А все остальное, — поморщилась она, — суета!

Ей и на самом деле было безразлично, найдет ли Ямаока убийц Хатакэямы. Да и что для нее, потерявшей самое дорогое в жизни, наказание какого-то там Масано или ему подобного? Слишком неравные величины лежали на чашах весов…

— Да, — только и ответил Ямаока, — вы правы, Синако… Справедливость в том, чтобы такие люди жили…

— Вы знали его?

— Мы встречались всего один раз, но он произвел на меня впечатление…

Ямаока протянул Синако свою визитную карточку.

— Если вдруг что-нибудь вспомните… Для меня важна любая мелочь, любая деталь, какой бы она на первый взгляд не казалась незначительной…

— Хорошо, Ямаока-сан…

Скользнув на прощание по инспектору равнодушным взглядом, Синако пошла прочь.

Ямаока поспешил к машине.

Он был крайне недоволен журналистом. Неужели он не мог прийти к нему раньше? Ну появились у тебя какие-то данные, так приди, а не разыгрывай из себя Шерлока Холмса! Так нет, полез в самое пекло, подписав себе тем самым смертный приговор…

В управлении его ожидали с большим нетерпением. Как выяснилось, отпечатки на найденной Ямаокой гильзе принадлежали… Мандзиро Масано!

— И что мы будем делать? — спросил Ямаока Савадзиму, явившись к нему в кабинет.

— Все то, — не смог сдержать тот улыбки, — что мы и делаем в подобных случаях!

Судьба мэра, насколько понял Ямаока, была практически решена. Таких ударов не выдерживал никто…

Он уже взялся за ручку двери, когда услышал:

— Я никогда этого не забуду, Каматаро…

Сидя на жесткой койке, Масано удивленно таращил глаза на стоявших перед ним полицейских. По-лагая, что это сон, он даже ущипнул себя за руку. Но когда один из явившихся ему призраков насмешливо сказал ему «Доброе утро, господин Масано!», изумление исчезло с его лица, и оно приняло хмурое выражение.

— Ну, что, — усаживаясь на табурет, взглянул на него Ямаока, — побеседуем? Ты напрасно хмуришься, — продолжал Ямаока. — В твоем положении надо радоваться, что взяли тебя все-таки мы, а не твои друзья… Но если ты будешь себя плохо вести, я им с тобой такую встречу устрою, ведь мне ничто не мешает перевести тебя в общую камеру…

— Что значит «плохо вести»? — угрюмо спросил Масано.

— Молчать и обманывать меня, Мандзиро, — улыбнулся Ямаока, — только и всего! А тебе нет никакого смысла делать это. Ты конченый человек, Мандзиро! Торговля наркотиками, хранение огнестрельного оружия, захват заложницы, убийство Фукуды…

При упоминании имени Фукуды Масано вздрогнул, и в его глазах появилась тоска.

— Кроме того, продолжал Ямаока, — и Кумэда, и, похоже, Инагаки просто горят желанием увидеться с тобою… Что я тебе могу обещать, — как бы подвел итог Ямаока, — я тоже тебе сейчас скажу… Особых иллюзий на этот счет ты не строй, поскольку не мне бороться с Кумэдой в тюрьме. Но отдельную камеру до суда я тебе обещаю…

Ничего нового Масано не услышал. Все это он знал и без Ямаоки. Но он был живым человеком. Во всяком случае, пока. И ничем не истребимый великий инстинкт жизни, несмотря ни на что, заговорил в нем с новой силой…

И все же, рассказывая о своей деятельности в «Юдзивара-гуми», он о многом умолчал. Не потому что жалел Кумэду. Он хотел на всякий случай иметь на руках сильные козыри…

Но и того, что он сказал, было достаточно. И полицейские узнали для себя из этой беседы много интересного…

Приехав домой, Ямаока сразу же улегся в ванную. Закрыв глаза и полностью расслабившись, он с наслаждением чувствовал, как его тело покрывается теплой водой, теряет свой вес, а заодно и накопившуюся за день усталость…

На ужин Кирико приготовила так любимый им фруктовый салат и рыбу с овощами и рисом под соевым соусом.

Покончив с едой, Ямаока налил себе полный бокал бананового сока и взглянул на сидевшую рядом Кирико с вечерней газетой в руках. Она с интересом читала интервью со знаменитым банковским аферистом Хидэёси Сугиуру, делавшим сумасшедшие деньги в течение почти двух лет.

— Силен парень, — улыбнулся он, когда Кирико, отложив газеты, взглянула на него, — ничего не скажешь!

— Только силы свои он использовал явно не по назначению! — пожала плечами Кирико. — Загубить такие способности!

— А почему ты решила, что он их загубил? — удивился Ямаока. — Мне кажется, что он их, наоборот, проявил!

— Может, и проявил, — согласилась Кирико, — но только несколько странновато…