Цветы лотоса в грязном пруду

Но характер у «этого чертова Котия» оказался далеко не стойким и весьма далеким от нордического…

Его взяли как только он сошел с сейнера. Вопреки ожиданиям Соловьева никаких крупных сумм денег при нем не оказалось. Видимо, в его задачу входила только передача песка. Рассчитывались его хозяева и покупатели между собой, похоже, уже сами…

Веселовский не очень-то хотел арестовывать Котия. Зачем волновать и без того взволнованных людей? Но другого выхода у него не было. Того могли просто-напросто убрать…

Поначалу Котий держался весьма уверенно. Как и многие из попадавших сюда людей. Но Соловьев был уверен, что уже очень скоро от его уверенности не останется и следа.

И дело было сейчас даже не в том приличном сроке, который ему, выражаясь языком их клиентов, «ломился». Тюрьма была для него, в буквальном смысле ходившего сейчас по лезвию очень острого ножа, далеко не самым худшим исходом…

И пока он не знал этого, то, конечно, храбрился.

В конце концов Соловьеву надоело слушать «горбатых», которые Котий так беззастенчиво «лепил» ему. В этих стенах он наслушался их предостаточно.

Достав фотографию Араи, он подвинул ее на край стола, где сидел Котий, и каким-то поразившим того будничным тоном, словно речь шла о семечках, сказал:

— Это ты к нему приходил на шхуну!

При виде Араи Котий заметно погрустнел.

— А это, — Соловьев тут же дал ему в руки вторую фотографию, — некто Возный, которому японец привез песок…

При виде трупа Возного, которого он хорошо знал, Котий побледнел. И это не укрылось от внимания Соловьева.

— Я не буду утомлять тебя рассказами о том, как докажу твою причастность к этому шлиху, — продолжал Соловьев. — Да и не это для тебя сейчас самое важное…

— А что? — испуганно взглянул на Соловьева Котий.

— То, как уцелеть самому! — глядя Котию в глаза, холодно произнес тот. — Операция провалилась, и твои хозяева будут убирать свидетелей. А ты — один из них! Так что можешь топать домой! Там тебя, наверное, уже ждут не дождутся! В Японии к такой прополке уже приступили…

Котий сделал судорожное движение кадыком. Судя по его ошарашенному виду, идти домой ему совсем не хотелось.

Да что там говорить! Он оказался в самом настоящем капкане! И выхода из него, похоже, не было, если, конечно, не считать того, который ему обязательно предложат здесь.

Достав из кармана пачку сигарет, Котий нервно закурил и жадно сделал несколько глубоких затяжек.

— Ну так как, Петр Елизарович, — как-то уже совсем по-дружески спросил Соловьев, дав задержанному прий-ти в себя, поможешь нам?

— Но ведь меня так или иначе… того… — криво улыбнулся он, избегая слова «уберут».

— Ну это мы еще посмотрим! — возразил Соловьев. — Патрулирования вокруг твоей персоны не обещаю, но безопасность во время следствия гарантирую! Впрочем, решать тебе! Так что давай! Хочешь говорить, говори! Нет — иди домой!

Домой… Котий поморщился. Нет, домой, куда он еще так рвался после рейса всего два часа назад, его теперь и на аркане не затянешь!

И он начал давать показания…

Глава 14

Ямаока быстро нашел нужную ему больницу. Стоило только ему показать в частной клинике господина Оэ фотографию Хатакэямы дежурной сестре, как та сразу же узнала его.

— Да, — сказала она, выразительно глядя Ямаоке в глаза, — этот господин был у нас… в прошлую пятницу!

— А к кому приходил? — поинтересовался Ямаока, делая вид, что не замечает призывных взглядов этой молодящейся тридцатипятилетней женщины.

— К Эйтаро Оцуке, — последовал мгновенный ответ. — Он лежит в четвертой палате на втором этаже…

— А что с ним?

— Его избили…

— Вот как? — насторожился Ямаока, поскольку нахождение в клинике Оцуки начинало окрашиваться в криминальные цвета.

— На господина Оцуку, — продолжая строить глазки, пояснила сестра, — напали хулиганы, когда он гулял с дочкой…

— Он в тяжелом состоянии?

— Да… Он всего два раза приходил в сознание…

— А вы не знаете, чем он занимается?

— Знаю, — закрыв глаза, в очередной раз продемонстрировала сестра свои длинные ресницы, — он владелец мясной лавки…

— Его посещает много людей?

— Нет, — покачала головой сестра, — только жена и дочь… Да и нет смысла приходить к нему, — по-своему истолковала она вопрос Ямаоки, — ведь он не говорит!

— А этот человек, — кивнул на фотографию Ямаока, — входил к нему в палату?

— Нет, — улыбнулась с видом превосходства сестра, — господин Хатакэяма к нему не входил. — Он только спросил, удобно ли ему будет справляться о здоровье больного…

Ямаока вовсе не удивился осведомленности сестры, поскольку портреты убитого журналиста за эти дни неоднократно показывали по телевизору и печатались в газетах.

— И что вы ему ответили?

— Сказала, что удобно…

— Он звонил?

— Да, — кивнула сестра, — два дня назад…

— Благодарю вас, — улыбнулся Ямаока. — Как прой-ти к лечащему врачу!

— Кабинет номер два на втором этаже, — несколько сникнув, ответила сестра. — Господин Таро у себя…