Цветы в зеркале

— Вы великодушно подарили нам рецепт чудесного снадобья, и я считал, что теперь можно будет вылечить мою дочь. Но оказалось что в нашей стране никогда не производили тех средств, из которых состоит это снадобье, и за тысячу золотых их нельзя достать; я спрашивал у врачей, но и они не знают. Поэтому я пришел в отчаяние и прибежал к вам с дочерью. К счастью, вы еще не отплыли; я умоляю вас, дайте нам это лекарство или же подарите рецепт другого чудесного средства. Если она выздоровеет, то в благодарность я уплачу тысячу золотых; слова своего я не нарушу.

— Если бы у меня было это лекарство, то я бы раньше дал его вам, стоит оно всего несколько грошей, как же можно говорить о тысяче золотых. Но у меня его нет с собой. Что же касается другого лекарства, то как же я могу выписать его, если не знаю врачевания? К тому же болезнь вашей дочери нельзя вылечить без тех средств, которые я назвал. Не думал я, что в вашей стране нет этих лекарств, это большое несчастье для вашей дочери, но другого способа я не знаю!

Выслушав Тан Ао, переводчик долго молчал. Услышав, что Тан Ао не знает другого средства, Лань-инь, не владея собой, вскрикнула и отчаянно зарыдала. Все, кто слышал ее, качали головами и вздыхали. Вань-жу увела Лань-инь в каюту, стала ее утешать и уговаривать, и та наконец затихла.

Переводчик, которому стало неловко, что он так долго находится на джонке, велел няньке позвать Лань-инь и сказал ей, что пора уходить.

Услышав, что надо уходить, Лань-инь снова громко зарыдала и, упав на колени перед Тан Ао, стала умолять его спасти ее.

Тан Ао велел няньке поднять девушку и стал ее успокаивать, уговаривая вернуться домой, питаться как следует, а болезнь сама, мол, пройдет.

Оставаясь на полу, Лань-инь плакала, не переставая. Плакала она долго, и так как от болезни она очень ослабла, то неожиданно упала в обморок. Все растерялись, не зная; что делать. Няньке пришлось приложить большие усилия, чтобы привести ее в чувство.

Видя, в каком состоянии его дочь, переводчик понял, что дело плохо и горько заплакал. В это время слуга что-то сказал ему на ухо, и он бросился на колени перед Тан Ао.

— О, великий мудрец! — воскликнул он. — Я слышал, что есть старинное выражение: «Спасти жизнь человеку все равно что построить пагоду в семь ярусов»{322}. Сейчас жизнь моей дочери, да и моя тоже, находится в ваших руках, и только если вы согласитесь проявить свое великодушие, мы будем спасены!

Поспешно подняв его, Тан Ао сказал: — Я не понимаю ваших слов, почтенный, поясните мне, пожалуйста. Если я могу что-нибудь сделать для вас, то неужели же откажусь вам помочь?

Встав на ноги, переводчик сказал: — Мне уже шестьдесят лет, у меня только и есть одна эта дочь. С тех пор как она заболела, я употребил все средства, все силы на то, чтобы вылечить ее, но все это не дает ей никакого исцеления! Мать ее давно уже умерла от огорчения и заботы. Когда-то приезжал один чужеземец, и он сказал, что моя дочь обязательно должна поехать в чужие края и что если ей встретится бессмертный старец по фамилии Тан, то можно будет надеяться, что она будет долго жить. Теперь мы встретились с вами, и вы дали нам рецепт чудесного лекарства, но его нигде нельзя достать. Поэтому она в таком отчаянии. И вот я подумал, что раз моей дочери судьбой уже предназначено, что она выздоровеет только в том случае, если поедет в чужие края, и к тому же так удачно получилось, что ваша фамилия тоже Тан, и вы умеете лечить болезни, то я умоляю вас, не погнушайтесь нами, удочерите мою девочку и возьмите ее с собой в Поднебесную империю. Когда она выздоровеет, прошу вас, окажите огромную милость — выдайте ее замуж, позаботьтесь о ней. Я никогда вам этого не забуду! Если вы не согласитесь взять ее с собой, то ведь у нас здесь мало искусных врачей, нет чудесных лекарств, и самое большее через год, а то, может, и через полгода, она умрет. Для меня она дороже жемчужины, из-за ее болезни голова моя совсем поседела, я не могу ни спать, ни есть; если она умрет, что станет со мною? Наверное, тогда и мне уже не жить! — сказав это, он громко зарыдал.

Лань-инь, стоя рядом с ним, тоже заплакала. Все были расстроены.

Линь Чжи-ян сказал: — Ты всегда любил делать добрые дела, зять. Сейчас представился такой случай совершить доброе дело, что если ты не согласишься, то я за тебя соглашусь!

В следующей главе вы узнаете о том, что произошло дальше.

Глава 31

Таинственные слоги обсуждая,
   они секреты рифмы раскрывают.
На пестрые фонарики глазея,
   они разгадку ребусов находят.

— Если вы действительно отдаете вашу дочь моему зятю, чтоб он взял ее с собой, мы возьмем ее с нами, вылечим и, когда представится возможность, вернем ее вам, — сказал Линь Чжи-ян.