Цветы в зеркале

— Да, дядя Мэн Мо тоже говорил, что эти дни он будет очень занят, — сказала Мэн Лань-чжи. — Он говорил, что в Цзяньнани удалось наконец расправиться с пиратами и теперь в Палате решается вопрос о помощи пострадавшему населению. Кроме того, в ближайшие дни должны быть отправлены послы в чужеземные страны, и все члены Палаты сейчас готовятся к этому событию. Да, кстати, дядя Мэн Мо просил меня передать вам, что желает воспользоваться садом дядюшки Бянь Биня и приглашает вас всех сюда же на завтра. Надеюсь, что вы все придете, а пригласительные карточки будут разосланы сегодня.

— Обязательно придем, — ответила за всех Ши Ю-тань. — Но только, пожалуйста, не доставляйте себе излишних хлопот. А то все наши наставники мало того, что причиняют себе столько беспокойства, так еще возвращают нам обратно наши подарки. Нам просто не удобно.

— Какие там хлопоты, — ответила Лань-чжи, скромничая. — Будет самое обыкновенное домашнее угощение, вот и все.

— И сегодня тоже скромное домашнее угощение, — подхватила Бао-юнь. — Так попрошу всех занять места за столами.

С этими словами Бао-юнь вместе с сестрами подошла к Ши Ю-тань и стала просить ее занять почетное место.

— Нет, нет, помилуйте, — замахала та руками. — Мы все сегодня в доме нашего почтенного наставника, и между нами не должно быть этих церемоний. Тем более что ведь все мы однокашницы, поэтому пусть самая старшая сестра из нас и занимает почетное место. Я готова без лишних слов занять должное место по старшинству, но занять самое почетное место я решительно отказываюсь.

— Не нужно так скромничать, Ю-тань, — обратилась к ней Би Цюань-чжэнь. — Лучше, конечно, сесть согласно порядку занятых мест на экзаменах. Это было бы правильно во всех отношениях. А то среди нас так много однолеток, что придется еще разбираться, кто в каком месяце родился.

— А по-моему, времени у нас достаточно, — сказала Ши Ю-тань, и неплохо было бы, пользуясь тем, что мы все в сборе, установить, кто из нас старше, кто младше.

— Если бы речь шла только о старшинстве, это было бы одно, — сказала Цзы-чжи, — но сейчас мы решаем, кому занять самое почетное место. Да кто же в этом случае признается в своем старшинстве? Возьмем, к примеру, меня, мне четырнадцать лет, и еще кому-нибудь из нас тоже четырнадцать лет. Если моя сверстница спросит меня, в какой луне я родилась, я скажу, что в двенадцатой, а спросят, в какой день, скажу — тридцатого{493}, а спросят, в котором часу, я скажу — в час «хай»{494}. Подумайте-ка, что мы будем делать, если все заявят, что родились в час «хай», — разбираться в какой четверти этого часа кто родился, что ли?

— Ну, и шутница же вы, — сказала ей Ю-тань и обратилась затем ко всем присутствующим. — Ну, подумайте, сестрицы, я уж не буду говорить о других, но возьмите, например, меня и Цюань-чжэнь или Цзай-фан, они обе старше меня, так неужели же мне занять самое почетное место, а их, старших, усадить на самых последних местах. Да как же это можно? Думаю, что в этом случае не только я буду себя чувствовать неловко, но и вы все, вероятно, найдете это неудобным.

— Нет, ты не права, — сказала ей в ответ Цюань-чжэнь. — По-моему, из возраста нам вообще не следует исходить, тем более что первое место на экзаменах было заранее предназначено тебе, так же как последнее — мне. Если не веришь, можешь спросить Цзай-фан.

— Верно, верно, — отозвалась Цзай-фан. — Я ведь совсем позабыла об одном удивительном обстоятельстве: на экзаменах в Палате обрядов мы с Цюань-чжэнь сидели недалеко от Гуй-чэнь. Помню, в разговоре я сказала сестрице Цюань-чжэнь, что дворцовые экзамены мне, пожалуй, не выдержать. Гуй-чэнь это услышала и тихонько проговорила: «Не сердитесь, если я вам скажу, что на дворцовых экзаменах вы займете второе, а Цюань-чжэнь первое место с конца», и тут же добавила, что сама она займет одиннадцатое место, а первое — Ши Ю-тань и второе — Ай Цуй-фан. Я тогда еще записала все это. И вот, оказывается, все и так вышло! Не кажется ли вам все это очень странным?

— Да как же так? — удивлялись все присутствующие. — Как же она могла заранее знать об этом?

— Может быть, ты предсказательница или, чего доброго, настоящая богиня, — шутили некоторые, обращаясь к Гуй-чэнь.

— Ничего не понимаю, — воскликнула Цзы-чжи. — Что стоят по сравнению с этим гадания Юнь-чжи! Юнь-чжи просто предсказала день, когда мы дополнительно будем держать экзамен в Палате, а Гуй-чэнь, та точно указала и место в списке и назвала фамилию и имя каждой.

— А не связано ли тут что-нибудь со сном, который видел ваш батюшка? — обратилась к Гуй-чэнь молчавшая до сих пор Бао-юнь.

— Помните, вы говорили об этом государыне? Расскажите, пожалуйста, это очень любопытно.

— Да, это действительно удивительная история, — согласилась Гуй-чэнь, — И не скажи я тогда об этом Цзай-фан и Цюань-чжэнь, вряд ли бы вы сейчас поверили моим словам. Но рассказывать об этом очень долго, и поэтому я предлагаю сперва всем сесть.

— Ну, расскажите, расскажите, милая, — взмолилась сгоравшая от нетерпения Цзы-чжи. — А ступни у нас не увеличатся, если мы постоим.