Цветы в зеркале

— Видите ли, — продолжал Бянь Би, — падучей человек заболевает главным образом тогда, когда он подвергается влиянию чрезмерного тепла или холода. Падучая бывает также в результате желудочных заболеваний и некоторых других болезней. В богатых семьях, как считал Ши Шэн, дети заболевают падучей главным образом из-за того, что родители чрезмерно трясутся над своими детьми и, боясь, как бы они не простудились, так кутают их, что они в конце концов заболевают. Ши Шэн говорил, что если я вторично заболею, меня уже трудно будет вылечить. Поэтому, когда я выздоровел, Ши Шэн побоялся отправить меня к родителям и увез к себе на родину, где заботился обо мне, как о своем собственном сыне. У самого Ши Шэна дела постепенно стали поправляться. За что бы он ни взялся, у него все выходило удачно. Даже неплодородный клочок его земли и тот стал приносить богатый урожай. Вскоре Ши Шэн зажил неплохо и пригласил для меня учителя, чтобы я занялся книгами. А еще через несколько лет со мной стал заниматься учитель, у которого я обучался верховой езде, стрельбе из лука, владению различными видами оружия, приемам борьбы я прочему. Вначале мой покровитель собирался устроить меня в войска, которыми командовал дядюшка Ши И, но тогда я был еще мал, а потом, когда он узнал, что Ши Шу и Ло Чэн-чжи находятся здесь, на Малом Инчжоу, он привез меня сюда, и вот уже почти три года, как я с ними.   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .

После обеда новые друзья расположились в гостиной и продолжали беседу.

— Ты ведь после обеда обычно занимался фехтованием, — обратился Ло Чэн-чжи к Янь Юну. — Что же ты сегодня изменяешь своим правилам?

— Здесь у всех такое прекрасное оружие, которое может быть лишь у искусных бойцов, и потому я, конечно, не решусь, как говорится, перед Лу Банем хвастать умением владеть топором.

— Ну, что вы? — сказал Инь Юй. — Я вот, например, кроме книг, никогда ничего и не знал. А военным искусством я занимался года два, не больше. Когда к нам приехал Лянь Лян, он захотел заняться военным искусством, и отец пригласил для него учителя. Вот тогда и я заодно стал этим заниматься. Но толку из этого вышло мало, конечно. Мне все очень хотелось научиться владеть мечом, но наш наставник сам был в этом несилен. И все, чему мы от него научились, это двум-трем стойкам, вот и все. Ну, а раз теперь у нас появился человек, прекрасно владеющий этим искусством, то, если вы не откажете в руководстве, я охотно почту себя вашим учеником.

— Раз мы теперь живем все вместе, — ответил Янь Юн, — то должны помогать друг другу и делиться тем, что мы знаем. Но только не надо так церемониться, иначе я просто буду неловко себя чувствовать в вашем присутствии.

— Верно, верно, — поддержали его остальные. — Никаких церемоний. Друзья должны быть проще между собой.

— Ну, хорошо, — сказал Янь Юн, обратившись к Инь Юю, — может быть, вы покажете нам, каким приемам вас обучили?

— Извольте. Попрошу только вас указать мне недостатки, — с этими словами Инь Юй снял верхнюю одежду, подтянул пояс и проделал несколько упражнений с мечом.

— Вы отлично сохраняете равновесие, — заявил Янь Юн, когда Инь Юй кончил свои упражнения. — Легкие и быстрые повороты, ловкие движения рук и ног… Словом, прекрасные задатки. Жаль только, что приемы у вас не совсем те, какие нужны, и неточны, да и удары не отработаны. Что ж, если вы захотите, я смогу кое-что вам показать. Но от прежних навыков и от некоторых неверных приемов придется отказаться совсем… Словом, когда поупражняетесь, то сами почувствуете, в чем тут дело.

— Мне и сам учитель тогда говорил, что он не знаток этого дела, что то, чему он меня может научить, годится лишь для баловства, для того чтобы произвести впечатление на профанов, но вовсе не для серьезного сражения с настоящим противником… Но скажите, с чего же мне следует теперь начинать?

— Прежде чем давать вам совет, мне хотелось бы, чтобы вы знали, что в глубокой древности с мечом ходили в бой и у всех правителей в прошлые века были бойцы, прекрасно владевшие этим оружием. Но, пожалуй, ни у кого из них не было столько бойцов, сколько у императора нашей династии Тайцзуна. У него их насчитывалось больше тысячи человек, и каждый из них стоил десятка тысяч рядовых бойцов. Однако секрет неотразимых приемов боя и владения мечом передавался все меньше и меньше, и в наше время он, пожалуй, окончательно утрачен. Остались, правда, кое-какие обрывки песенок для запоминания военных упражнений, но они не дают полного представления ни о правильной постановке тела, ни о приемах, ни об ударах. И лишь недавно интересующиеся этим делом люди привезли из Кореи описания некоторых приемов с рисунками к ним. Я кое-что из этого знаю, и у меня есть эти рисунки, которые я могу вам потом показать.

.   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .