Цветы в зеркале

Тан Ао был и удивлен, и обрадован. — Если фамилия этого человека Сюй, — воскликнул он, — и он потомок инского князя, да к тому же у него есть письмо, написанное кровью, значит он безусловно сын моего побратима Цзин-е. Вот уже несколько лет, как я ищу сведений о племяннике, а он оказывается здесь. Ты, дочь моя, очень умна и добра к нему, но он почему-то не послушался твоих слов, не разобрался, где правда, где ложь, а рассказал обо всем зятю государя. Такой поступок, конечно, трудно понять. Ты не горюй. Я убежден, что у него на это есть какая-то весьма серьезная причина; подожди, пока я повидаюсь с ним, тогда все станет ясно.

Перестав плакать, Ур спросила: — Приемный отец, вы назвали его племянником, разве он ваш родственник?

Тан Ао подробно рассказал ей о своих побратимах. Затем он вместе с До Цзю гуном и Линь Чжи-яном отправился во дворец зятя государя. Потратив много времени и денег, он наконец разыскал там Сюй Чэн-чжи. Пристально поглядев на Тан Ао, Сюй Чэн-чжи сказал:

— Здесь не место для разговора, — и повел всех троих в какую-то чайную.

Заказав отдельное помещение и убедившись, что в нем никого нет, Сюй Чэн-чжи низко поклонился Тан Ао и спросил: — Когда вы приехали сюда, дядя? Встреча с вами на чужбине даже во сне не могла мне пригрезиться!

Ответив на его поклон, Тан Ао сказал: — Расскажи-ка, племянник, когда ты познакомился со мной?

— Это было, когда вы, дядя, приехали в Чанъань на экзамены и там часто встречались с моим отцом. Мне тогда не было еще и десяти лет, я постоянно видел вас в нашем доме. Хотя с тех пор прошло уже более десяти лет, но вы совсем не изменились, я узнал вас с первого же взгляда.

Поклонившись До Цзю гуну и Линь Чжи-яну, он спросил, как их зовут.

— Это мои родственники со стороны жены, — ответил Тан Ао и познакомил их с Сюй Чэн-чжи.

Хозяин чайной подал чай.

— Дядя, почему вы все приехали за море, на чужбину? — спросил Сюй Чэн-чжи. — Не собирается ли государыня Ухоу изловить меня?

Успокоив его, Тан Ао спросил: — А ты почему бежал сюда, племянник?

— Когда мой отец попал в беду, я бежал к дяде Вэню, забрав с собой его последнее письмо. Повсюду мне грозила опасность, так что пришлось все оставить, покинуть дом брата Ло и одному бежать за море. Несколько лет я скитался, перенес множество невзгод, был даже слугой, все испытал. В позапрошлом году я приехал сюда и поступил в войско; это все же лучше, чем быть слугой. Но и здесь дни тянутся как годы. А откуда вы узнали, дядя, что я здесь?

— Тебе уж за двадцать, племянник, не женат ли ты? — ответил вопросом на вопрос Тан Ао.

От этих слов Сюй Чэн-чжи невольно заплакал.

Что случилось дальше, будет рассказано в следующей главе.

Глава 25

Преодолев прыжком большую стену,
           друзья бегут из царства Благонравных.
Отправившись на берег незнакомый,
           знакомятся они с страной Двуликих.

Итак, Сюй Чэн-чжи заплакал и сказал: — Вы спрашиваете меня, женат ли я? Так знайте же, что мне придется всю жизнь прожить одиноким.

— Почему? — спросил Тан Ао.

Тут Сюй Чэн-чжи подошел к двери и выглянул наружу; вернувшись на свое место, он сказал: — Зять государя этой страны очень подозрителен. С тех пор как я перешел к нему на службу, он хотя и очень полюбил меня за то, что я сильнее многих, но все боится, что я чужеземный соглядатай. Поэтому он держится всегда настороже и по ночам выставляет охрану у моей комнаты. Спасибо моим сослуживцам, что они тайно предупредили меня об этом, и я веду себя очень осторожно. Потом зять государя, чтобы привязать меня к себе, сделал меня своей правой рукой; для этого он сосватал мне дворцовую прислужницу Сыту Ур, чтобы остепенить меня. Мои товарищи сказали: «Раз он так благоволит к тебе, надо быть еще более осторожным; смотри, когда женишься на этой девушке, то в разговорах с ней будь очень осмотрителен. Ведь трудно знать душу человека; один неосторожный шаг — и погибнешь!». Как-то раз ночью весной этого года Ур неожиданно пришла ко мне и стала меня уговаривать бежать отсюда. Всю ночь я шагал по комнате, обдумывая, что делать. Наутро я сообщил о ее уговорах моим сослуживцам, и они мне сказали: «Ясно, что зять государя велел ей проникнуть в твои замыслы, и если ты не донесешь на нее, то быть большой беде».