Цветы в зеркале

— Есть длинное копье моего покойного отца, не знаю — подойдет ли оно тебе, двоюродный брат, — сказала Сюй Ли-жун. — Мои матросы даже поднять его не могут; оно в передней каюте, посмотри, пожалуйста.

Сюй Чэн-чжи вбежал в каюту и вынес оттуда копье.

Люди на конях приближались, уже видно было, что они одеты в темно-синие рубахи и шапки ученых. Сюй Чэн-чжи понял, что это воины, посланные зятем государя страны Благонравных мужей, и выскочил с копьем на берег.

Полководец, находившийся во главе отряда, крикнул: — Я Сыкун Куй из страны Благонравных мужей. Зять государя приказал мне передать вам, полководец Сюй, его приказ вернуться обратно; если вы вернетесь, вас немедленно повысят в чине, а если откажетесь, я должен буду отвезти ему вашу голову.

— Я целых три года провел в стране Благонравных мужей, — ответил Сюй Чэн-чжи, — и не получил повышения в чине, почему же теперь, стоило мне выехать оттуда, как вдруг меня хотят повысить? Я хоть и пользовался благосклонным вниманием зятя государя, но ведь я прибыл к вам на время, спасаясь от беды, а вовсе не ради почестей и славы; пусть даже сам государь уступит мне свой трон, мне этого не нужно. Прошу вас, уважаемый полководец, возвращайтесь и передайте мои слова зятю государя. Сейчас я спешу к себе на родину, если же когда-нибудь снова буду за морем, то обязательно явлюсь к зятю государя и вымолю у него прощение.

— Сюй Чэн-чжи не повинуется приказу, окружайте его, хватайте! — закричал Сыкун Куй. Воины с криками кинулись вперед, но Сюй Чэн-чжи так начал действовать своим длинным копьем, что они в панике разбежались   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .

Сюй Чэн-чжи вернулся на джонку. Ли-жун тоже перешла на джонку Тан Ао, поздоровалась со своей будущей невесткой Сыту Ур и поклонилась жене и дочери Линь Чжи-яна. Линь Чжи-ян велел своему матросу заняться починкой джонки Сюй Ли-жун. А Сюй Чэн-чжи стал советоваться с двоюродной сестрой, как им вернуться на родину вместе с Сыту Ур.

Через два дня джонка была починена.

Сюй Чэн-чжи, Сюй Ли-жун и Сыту Ур распрощались с нашими друзьями и отправились в обратный путь на родину.

А До Цзю гун повел джонку Линь Чжи-яна вперед.

Прошло несколько дней, и они проехали мимо страны Свищегрудых.

— Как известно, — сказал Линь Чжи-ян, — у людей сердце находится в груди. А у этих грудь протыкается насквозь. Где же у них сердце?

— Я слыхал, что раньше у них грудь была как у всех людей, — сказал До Цзю гун, — но потом, из-за того что их поступки были нечестными, сердце у них стало сдвигаться в сторону или скашиваться вбок. Сегодня сдвинется, завтра скосится, так постепенно день за днем сердце отошло от своего прежнего места и не стало занимать главного положения в груди. Там, где прежде у них было сердце, появился большой нарыв, а там, куда сердце переместилось, появился огромный прыщ; с течением времени эти нарывы и прыщи стали лопаться, образовались неизлечимые свищи, вот почему у них в груди получилось сквозное отверстие.

* * *

Через несколько дней они доехали до страны Огнедышащих.

Тан Ао с До Цзю гуном и Линь Чжи-яном вышли на берег. Они еще не успели удалиться от джонки, как вдруг увидели толпу чернолицых людей, похожих на макак. Глядя на Тан Ао, они кричали что-то непонятное, жужжали, шипели и протягивали к нему руки. Похоже было, что они требовали плату за вход в город.

— Мы ведь простые путники, хотим только поглядеть на быт и нравы вашей страны, — сказал До Цзю гун. — Откуда у нас могут быть деньги?

Толпа продолжала шуметь и не расходилась.

До Цзю гун снова начал их уговаривать, но его перебил Линь Чжи-ян.

— Идемте, Цзю гун, — сказал он, — незачем терять время на этих попрошаек!

И вдруг эти люди разом закричали, и изо рта у них показались язычки пламени. Борода и усы Линь Чжи-яна мгновенно сгорели. Все трое в страхе бросились бежать к джонке. К счастью, преследователи их замешкались, и Тан Ао со своими спутниками успели подняться на джонку, когда огнедышащие добежали до нее.

Тогда огнедышащие выдохнули такое пламя, что оно охватило всю джонку. Пытаясь потушить его, матросы получили сильные ожоги.

И вдруг, когда все были в ужасном смятении, из моря выплыло множество женщин; высунувшись наполовину, они начали выпускать изо рта струи воды, заливая огонь, пылавший на джонке с людьми. Вода, как известно, побеждает огонь, и в мгновение ока пожар был потушен. Улучив удобный момент, Линь Чжи-ян дважды выстрелил из ружья, и толпа огнедышащих разбежалась.

Приглядевшись к спасшим их женщинам, друзья узнали в них тех самых рыб-людей, которых Тан Ао отпустил когда-то на волю в стране Черноногих. Убедившись, что огонь потух, женщины уплыли.

Тогда Линь Чжи-ян приказал матросам отчаливать.