Цветы зла

Гуляли только раз мы с вами, друг желанный,
И ваша гладкая рука
Лежала на моей (в снах памяти туманной
Та ласка всё еще ярка).

Был поздний час; как лик сверкающей медали,
Светила полная луна;
И, как река, часы ночные заливали
Париж, забывшийся средь сна.

В тени домов, скользя в ворота их немые,
Шли кошки, слух насторожа,
Иль шагом бархатным, как призраки родные,
Нас провожали, не спеша.

И средь той близости, расцветшей под луною,
Среди свободы той ночной,
У вас, живой орган, звучащий лишь одною
Лучистой радостью младой,

У вас, сияющей и счастливой, как зори
И как трубы веселый зов,
Вдруг нота странная, исполненная горя,
Тут вырвалась, как из оков.

Угрюмое дитя, тупое и больное,
Позор в глазах семьи своей,
Как пленник жившее за темною стеною
И далеко от всех очей.

Мой ангел, пел тот звук, напитанный тоскою:
«Нет постоянства на земле,
И черствый ум сквозит, под маскою любою,
На человеческом челе.

Неблагодарный труд считаться записною
Красавицей и быть простой
Плясуньей площадной, застывшей пред толпою
В улыбке скучно неживой.

Построить на сердцах — напрасное стремленье.
Всё вянет, юность и любовь,
Пока не заберет их хладное забвенье,
Чтоб Вечности вернуть их вновь!»

Я часто вспоминал луны златой сиянье,
В тот час и томный, и немой,
И шепот горестный ужасного признанья,
Вдруг прозвучавший предо мной.

ДУХОВНАЯ ЗАРЯ

Когда к развратникам войдет заря златая
И синий Идеал нарушит их покой,
То под таинственной и мстительной рукой
В скотине дремлющей проснется Ангел Рая.

Небес Духовных даль и девственный эфир,
Пред жертвами страстей во мраке жизни тесной,
Всё углубляются и дух влекут, как бездна.
Богиня светлая, сияющий Кумир.

Так реет без конца пред сонными глазами,
В угаре и дыму, к исходу злых ночей,
Твой лик, еще светлей, и чище, и нежней.

Луч солнца погасил свечей дымящих пламя;
Так призрак твой, Душа, сильнее суеты,
И на бессмертное походишь Солнце ты.

ГАРМОНИЯ ВЕЧЕРА

Приходит час, когда волной святых курений
Дыхание цветов уносится в эфир,
И звуки вечера витают, как зефир;
Вальс грустно-медленный и нежное томленье!

Дыхание цветов уносится в эфир,
И скрипка вся дрожит, как сердце от мучений;
Вальс грустно-медленный и нежное томленье;
Прекрасны небеса, как вечный синий пир.

А скрипка всё дрожит, как сердце от мучений,
Как сердце нежное, взлюбившее весь мир!
Прекрасны небеса, как вечный синий пир;
Луч солнца потонул в густой кровавой тени.

На сердце нежное, взлюбившее весь мир,
Прошедших светлых дней ложится отраженье!
Луч солнца потонул в густой кровавой тени…
Но память о тебе сияет, как потир!

ФЛАКОН