Цыганка из ломбарда

— Лучше этого не делать, если не хотите быть повешенным.

— Думаешь, меня это заботит? — угрюмо прорычал Билл. — Что виселица, что тюремная баланда. Для меня все едино.

— Полагаю, вы хотели бы знать, где алмазы?

— Угу. Они мне нужны.

— Какая жалость, — с иронией проговорил Варк. — Потому что, боюсь, вы их не получите.

— Где цацки? — спросил Билл, положив раскрытый нож на стол.

Варк оставил этот вопрос без внимания.

— Полагаю, вы знаете, что полиция преследует вас из‑за ограбления леди Диси? — проговорил он, лениво передвинув руку по столу, пока нож не оказался в пределах его досягаемости. — Ах да, лорд Диси предложил награду тому, кто вернет драгоценности. Вознаграждение было выплачено, но поскольку вы все еще на свободе, полиция ищет вас, мой друг!

— О, я не боюсь, что ты меня сдашь. Я слишком для тебя полезен, и я слишком много о тебе знаю. Копы не упекут меня в каталажку… Но кто получил награду?

— Болкер.

— Будь он проклят! Болкер!

— Да. Обезьяна сделал ошибку, когда доверился этому парню. Болкер подумал, что выгоднее будет поступить честнее, чем заключив договор с Обезьяной. Когда он нашел драгоценности, он отправился с ними в Скотленд‑Ярд. Алмазы сейчас у леди Диси, а Болкер, — добавил Варк, улыбаясь, — положил деньги в банк.

— Черт бы его побрал, почему я не перерезал его проклятущую глотку там, на реке?

— Это вам лучше знать, — ответил Варк, который теперь играл со складным ножом. — Вы в затруднительном положении, мой друг, и можете провести несколько лет в тюрьме за это ограбление.

— Да ну! Никто не знает, что я это сделал!

— Против вас есть доказательства, — проговорил Варк, указывая на мандарина. — Вы украли его из гостиной леди Диси вместе с бриллиантами. Вы заложили его, и Агарь может поклясться, что это сделали именно вы. Болкер может поклясться, что украденные бриллианты находились внутри куклы. С такими двумя свидетелями, мой бедный Билл, вы получите лет шесть, а то и более!

— Не я! — вставая, проговорил Билл. — Вы не сдадите меня, а больше я никого не боюсь.

— Почему не сдам? Ведь за вашу поимку предложена награда.

— А мне‑то что до этого? Кто меня схватит?

— Я! — вставая, хладнокровно ответил Варк.

— Ты? — Билл на мгновение отпрянул, потом бросился вперед. — Будь ты проклят! Ты продал меня, акула! Отдай мой нож!

— Не такой я дурак, мистер Смит.

Варк отшвырнул нож в дальний угол комнаты и прицелился из револьвера в голову наступающего на него взломщика. Билл на миг отступил и тут же оказался в руках двух полицейских.

Он взревел, как дикий зверь.

— Ловушка!.. — взвыл он, пытаясь вырваться.

В следующее мгновение в кабинет вошли Агарь и Болкер, и Билл перевел взгляд с одной на другого.

— Вы устроили мне западню… — проговорил он. — Ну погодите, вот я выйду на свободу!

— Тогда ты меня убьешь, полагаю? — презрительно поинтересовалась Агарь.

— Нет, не убью, не убью даже этого маленького горбуна. Но одного‑единственного парня я непременно выпотрошу… этого грязного вороватого законника!

Варк отпрянул перед свирепым взглядом этого человека, и когда Билла, исходящего пеной и ругавшегося, вытащили из комнаты, адвокат с нервной улыбкой посмотрел на Агарь.

— Он блефует, — слабо проговорил адвокат.

— Я так не думаю, мистер Варк. Боюсь, больше семи лет вам не прожить. Примерно в то время, когда освободят Весельчака Билли, состоятся похороны.

Когда Агарь вышла, Болкер усмехнулся адвокату и изобразил жутковатую пантомиму, проведя рукой по горлу. Варк посмотрел на складной нож в углу и задрожал.

Мандарин на столе раскачивался и улыбался вечной улыбкой.

Глава IX Восьмой клиент и пара ботинок

Клиент был очень маленьким мальчиком, едва достающим до края прилавка, но его резко очерченное, острое личико было умно не по годам — такой ум порой дает бедность. Агарь, взглянув на его копну рыжих волос и проницательные голубые глаза, взирающие на нее снизу вверх, решила, что перед ней ирландец, и когда мальчик заговорил, его акцент подтвердил догадку. Она с некоторым изумлением уставилась на оборванного босоногого мальчишку, потому что это был самый маленький клиент из всех, какие бывали у Агарь. Но Микки, как он себя назвал, был таким же продувным, как и клиенты более зрелого возраста, а если честно, и поболе. Он проницательно торговался с Агарь, используя свой маленький жизненный опыт, и явно решил не покидать магазина до тех пор, пока не получит намеченную им цену за залог. А залог его был парой крепких рабочих ботинок, подбитых сапожными гвоздями с большими шляпками и крепкой подошвой. Рыжий мальчик с грохотом швырнул их на прилавок и потребовал за них семь шиллингов.

— Я дам тебе пять, — сказала Агарь, осмотрев залог.

— Да неужто? — нахально пропищал сопляк. — Нацелились вырвать у меня изо рта кусок хлеба? Мама сказала, ботинки стоят семь монет, так я и хочу семь.

— Где твоя мама, мальчик? Почему она не пришла сама?

— Мама утешается, распивая за углом, а я уж наверняка и сам могу забрать эти чертовы денежки. Семь монет, красотуля, и можешь идти баиньки!