Туда, где кончается Лес

Прямо перед воротами его стащили с меня сороки,

С тех пор я ищу их, чтобы отнять свой чудесный браслет,

Испортивший мне, как всем своим прочим хозяевам, руку

Своим крепким объятием.

Даю на отсечение свою голову и на переплавку пряжку со шляпы, если я солгал тебе хоть где-то!

Огонь, к сожалению, унес жизни всех,

Кто видел меня и друида в Шоттроте.

Вот… Такова моя история.

Пришел тебе момент меняться с сестрой на посту, беги,

Поклянись только мне, что ни слова ей не расскажешь!

Пусть это будет лишь наша тайна.

И, взяв с воровки нерушимую клятву,

Де Рейв отпустил ее, точно зная,

Что она не обмолвится.

Место рядом с ним заняла вторая сестра,

Поспешившая узнать,

Почему же паяц никогда не снимает повязку с руки,

И де Рейв был рад ей ответить.

Де Рейв: Ах, тебе интересно?

Я и не знаю, как ты будешь жить дальше с тайной,

Которую выведаешь,

Но, раз ты не передумала, я начну,

А то, видится мне, предчувствие кольнет твое сердечко,

И ты передумаешь.

Это произошло давным-давно,

Когда твои волосы были длиннее, а мои — короче,

Когда паладины Бальтазар де Микелло и Рейвен

Еще не носили свои бордовые мантии с Лунами и звездами,

Еще не навещали нас,

Ища по всем землям под каждым гербом и флагом ведьм.

Я странствовал по нашему миру,

Видел много чудес,

Но однажды забрел в темные леса,

Где выли оборотни и клацали капканами челюстей хищные растения.

Шел я, спотыкаясь о корни и не видя ничего

Дальше своего курносого носа.

Шел я…

Да и наткнулся на фигуру во всем черном.

Это была хозяйка леса,

Черная вдова и черная колдунья,

Хелицера,

Сводная сестра всем паукам и скорпионам,

Всегда скрывающая лицо под черной вуалью,

Но неспособная скрыть блеск красных горящих глаз хищницы.

Она запретила мне без платы пересекать ее лес,

Пусть я даже не знал,

Что грязь, ручьи, из которых пьют лоси, и кусты репейника

Могут кому-то принадлежать.

Она сказала,

Что я должен отдать ей свою руку или ногу за то,

Чтобы пройти дальше по ее владениям.

Я подумал, что мне еще нужны мои ноги,

Ведь я же так люблю танцевать на столах и убегать от проблем!

И поэтому решил отдать ей руку.

Колдунья вынула из корсажа

Спрятанный там стеклянный кинжал

И взмахнула им, рассекая затхлый вечерний воздух.

От прозрачного кончика до полого шара в рукояти

Побежали красные капли сами собой,

А рука моя заныла от боли.

С тех пор от запястья и до локтя у меня

Неприкрытая кость без кожи, плоти и вен.

Я ношу повязку,

Чтобы никто этого не узнал.

И я заклинаю тебя,

Я прошу тебя поклясться твоим настоящим и всеми вымышленными именами!

Обещай мне, что никогда никому,

Даже сестре своей, Розалинде,

Не расскажешь эту историю,

Этот единственный подлинный рассказ из всех моих.