Туда, где кончается Лес

Нет ничего прекраснее, чем видеть ее улыбку в тот миг,

Когда она, вся сотканная из гармонии,

Возвращается к природе, частью которой всегда была.

Как кристалл капли, отнятой у воды,

Она падает в реку, делая ее глубже и чище, но ее уже не найти!

Потому что кожа, волосы и смех ее —

Из того же созданы, из чего боги сшили небо, самоцветы и глицинии.

Я собираюсь снова обмануть простой народ и двор,

Намереваюсь заставить всех поверить, что она моя жена.

Но эти маскарады, игры и карусели — только для нее,

Чтобы она узрела мир, которого была лишена,

А сам бы я, клянусь разбитой честью,

Все эти краски, фейерверки, карнавалы отдал

За одну тихую, но настоящую церемонию.

О, если бы она любила меня!

Тогда проклятий можно больше не бояться!

Я самолично соглашусь на любую страшную участь,

Только бы иметь право называться ее мужем.

Знает ли ее муж, бросивший прекраснейшую из дев в полном одиночестве,

Насколько она хороша?

Знает ли кто иной,

Скольких мгновений блаженства, здравия и здравомыслия

Стоит ее любовь?

Но вот поднимается Луна…

Полумесяц — это улыбка смеющегося надо мной рока.

Как я признаюсь ей, кто я таков на самом деле,

Как расскажу о том, кого ношу под шкурой и маской паяца?

Когда просил я доктора Генриха показать ей свои фокусы с пламенем,

Кончик ее мизинца, как уколотый шипом розы или веретеном, побелел.

Когда она впервые вышла на свет из глубокой темноты леса,

Лучи Солнца опалили ее щеки, и на коже остались выжженные ими темные точки веснушек.

Когда один блуждающий огонек подлетел к ней,

Приветствуя самую яркую в ночи звезду,

Ее кожа порозовела от объятых языками огня прозрачных крыльев.

Ее, хрупкую и нежную, точно лепесток розы,

Обожгли огонь, Солнце и потусторонний, призрачный свет неприкаянных душ.

Такая эфемерная и легкая, как светлая вуаль невесты в последний день ее беспечной непреступной юности, как дым дыханья нимф над утренним лужком, как сам эфир!

Коснись ее небрежно, так, как похититель

Хватает пленницу, унести чтоб и спрятать под замок —

Сломаешь крылья крошки-бабочки,

Наивного мотылька, порхающего над спящими цветами.

Как я могу открыть свою ей тайну, да как я смею рядом с ней стоять,

Когда в любой момент могу ей навредить?

Ей страшно пламя, сотканное из того, из чего все остальное в мире было создано природой,

А что уж говорить о проклятом огне, сжигающем мне сердце?

Весь я — опасность для такой, как она,

Невинной, милой мне, прекрасней всех наяд.

О, куколка из воска! Произведение искусства,

Лучшая статуэтка в коллекции создателей миров!

Она растает вся от моего огня.

Нет, нет!