Туда, где кончается Лес

Что же хотела ты мне сказать,

Огонек мой?

Симара: То, что мы с тобой совершили, было нечестно,

Нан, я не чувствую себя больше спокойной,

В добрый праздник, сплотить все королевство способный,

Мы с тобою всех подвели.

Де Рейв: Разве ты не была счастлива на торжестве?

Тебе не понравилось?

Я хотел для тебя сделать чудо,

А чудо, мне кажется, должно быть дерзким.

Симара: Было шумно и ярко,

Так, что мерцание искорок и конфетти торжества застилало все мысли,

Но теперь стихли звуки столицы королевства,

И подобно тому, как других пробуждает ото сна крик петуха,

Меня разбудили говор сороки и вздохи сов.

Может быть, те девушки и в самом деле порочны,

Тех, кто бы не был с тобой согласен, не нашлось на церемонии.

И Магистр Ордена Тьмы, мудрый и справедливый глава темных паладинов,

Не позволил бы, знаем ты и я, свершиться противоправному,

Но оставили меня гармония и покой.

С тех пор, как ушли мы,

На каждом шагу представляется мне,

Что спускаюсь я в беззвездную пропасть Лимба,

К тем, которые не были ни злодеями, ни героями…

Де Рейв: Тебе страшно идти вперед?

Так возьми мою руку!

Нам обоим знаком этот густой лес.

Симара: Нет, Нан, дело в другом.

Я чувствую, что постепенно спускаюсь

К во всем тем, которые ни на что не смогли отважиться и решиться.

Может быть, те девушки и в самом деле порочны,

Но что хорошего сделала я,

Чтобы меня могли избрать Королевой Роз?

Разве я совершаю подвиги и сражаюсь с драконами,

Неужто я помогаю обездоленным и слабым?

Мне не приходилось общаться ни с кем,

Кроме мужа моего, его воронов и тебя,

Я не знаю, хорошая я или плохая.

Может быть, те девушки и в самом деле порочны,

Но чем лучше их та,

Что сбежала с чужим мужчиной из дома,

В котором вместе с мужем своим жила?

Де Рейв: В котором, должно быть, не жила,

Но коротала пожизненное свое заключение?

Разве можно ограничивать свободу человека,

Который совсем ничего в жизни своей не сделал?

Пусть не было ничего хорошего, но ведь и плохого не было тоже.

И это — муж твой, а не тюремный надзиратель!

То, что я для тебя устроил, — это освобождение, а не побег.

Он тебя заточил в неразумный плен,

Ты не сделала ничего плохого, когда вспомнила о том,

Что свобода и право выбора дарованы каждому человеку на этой земле.

По-моему, терпеть заточение и уважать при этом того,

Кто подверг тебя такой пытке, — уже значительный подвиг.

Ты живешь иначе, чем женщины, с которыми я знаком.

Как можешь ты понять, какая ты на самом деле,

Если по-настоящему тебе никогда не приходилось помогать кому в беде,

Решаться на отчаянные свершения?

В другом положении и при иных обстоятельствах,