Туда, где кончается Лес

Основания черенков украшают на каждую из веточек надетые

Наручи, браслеты, перстни, монисто, бусы,

Ствол одет в золотистые цепи.

Не хватает там лишь того кольца, какое я от тебя получила.

Как повиснет оно на одной из ветвей,

Чудный дар смотрительницам диадем и венцов,

Доказательство принадлежности моей к королевскому роду,

Так корону мою сами спустят лианы ко мне,

Увенчают ею потемневшие мои волосы,

Кудри темные, из покон веков передающиеся в семье моей

От матери — к дочкам ее.

И с короной этой явимся мы к принцессе Камилле,

Как бы ни изменилась я за прошедшие годы,

Знаком, что кровь одна в венах наших течет,

Что из чрева одной женщины произошли мы обе,

Станут переплетенные гирлянды цветов из драгоценных металлов

И вырезанные из редчайших камней звезды раскрывающегося шиповника,

Исторгающие из себя огонь кометы красный, словно закат.

Мы теперь корону мою должны отыскать.

Де Рейв: О, Симара… Хотел я иное сказать!

О, принцесса Малейн! Я же знал, кто ты,

С самой встречи понимал я,

Что в лице, помыслах и речи твоей

Различить могу отпечатки жизни дворцовой.

Меж людьми поделены две разных крови,

Обе не смываются:

Красная, отличающая смертных от венценосных,

И благородная голубая, бегущая в твоих венах.

Позволь мне колено свое преклонить

Перед той, кого я

Единственной властной над собой особой считаю,

Обделяя признанием прочих монархов и выдвинутые ими законы,

Которые я бессовестно нарушал,

Сбегая из царства в царство.

И Нан встал на колено, куртуазным жестом сняв шляпу:

Часто видел он, как вставали подобным образом

Рыцари и стражники перед принцессой Камиллой.

Симара: Поднимись сейчас же!

Ты — не подданный мой, ты — мой спаситель и друг.

Меж людьми поделены две разных крови,

Обе не смываются:

Красная, как огонь, пылающий в очаге дома, где всегда ждут гостей,

Насыщающая вены и артерии всех живых людей,

И неживая голубая, доставшаяся гиблым черствым сердцам.

Что, наконец, крови дает иной цвет?

Было бы странно,

Когда бы та, кто вечность прожил в окружении алхимических книг,

Не сумела ответить на этот вопрос.

Медь, порочный метал, который черные маги считают себе полезным.

Нет ни благородства, ни искренности, ни чистоты

В мертвой голубой крови,

И мне хочется думать, что в венах моих,

Как и в полных жизни упругих жилах всех прочих людей,

Встречавшихся мне или еще ожидающих встречи со мной,

В жилах королей, пастухов, лавочников, советников, путешественников и рыцарей,

В жилах того, кто стоит передо мной,

Течет алая горячая кровь.

Благородство — не признак, который наследуют лучшие семьи,

Благородство — движение мыслей и тайных чувств.

И ты спас меня, благородный Нан де Рейв,