Тульские метки

Милая пани Дробненькая, ты неуловима, как меткое слово…

Увидишь Жанну д’Арк – кланяйся от моего имени. Да не очень низко: я гордый.

Высылаю открытки с видами Ясной Поляны для твоей мамы. Я обещал прислать. Сегодня специально ездил в Ясную, купил набор.

Кандидат в джентльмены, старающийся быть только твоим.

А. Сан.

Вечером к Чубу пришла юная свистушка. Куцые косички торчат из-за ушей палочками. Банты. Румянец во всю щёку…

Совсем девочка-картинка и ложе старого совратителя.

Боже, как это не вяжется. Как всё нелепо.

Старик Чуб выпросил у меня рубль и ушёл с нею.

Дома я один. Пусто…

2 ноября Драчка

Общее собрание.

Драчка из-за квартиры.

Её выделили для молодых специалистов.

Их у нас двое. Кириллов и Пеньков. В прошлом году присланы по распределению из МГУ.

Пеньков с женой живёт у редактора. Пенькова и Волкова повязало сибирское землячество. За жильё Пеньков ничего не платит. То и все расходы, что жена готовит редактору – не тараканы же из-под плинтусов готовят? – обстирывает, поддерживает порядок в квартире.

Коля же Кириллов мается с супругой Нелей в частном доме, в месяц выкладывает по двадцать пять рублей.

В соискатели квартиры рвётся и Кузя (Володя Кузнецов). Собранию он подал такое заявление:

Я не могу жить с женой – нет условий бытовых. Всё написанное для газеты сделано в коридоре и на кухне. Дайте квартиру – вернусь в свою семью, буду жить с женой. Так было и с моим братом. Опыт есть.

Конечно, Кузю собрание отмело, сослалось на достоверное донесение, что с милой рай и в шалаше.

Но дальше – то как?

Подлизы шефа потянут руки за стукачика с перепуганными бегающими глазками Пенькова, правдорубы – за Кириллова. Только вот у парторга Северухиной рука оказалась неподъёмной: «Я ни за кого не могу поднять». Она ни за кого так и не голосовала.

Коля набрал одиннадцать голосов. Явное большинство. За Яна не стали и голосовать. Я вскочил со стула, трясу в атмосфере кулаками и ору:

– Го-о-онг!!!

Мой отдел шумным стадом повалил в свой кабинет. Мы победили!

Зампарторга Смирнова всем нам жмёт лапки:

– Спасибо! Есть мужчины в редакции!

Коля притаранил вина.

– Вздрогнем за нас! За героев! – чокались мы стаканами и пили, хвастаясь, что мы тоже кое-что можем.

Когда рассеялся угар радости, я подумал:

«А ведь квартирная эпо́пия так счастливо не закончится. Волков с Пеньковым ещё подерутся за квартиру. Сейчас они в Ленинграде, на съёмках «Искателя» для интервидения. Два шара в одной руке не удержишь. Пока они пропивают в Питере телегонорар, тут у них оттяпали квартиру. Оно уже так. Пока коты в отлучке, мышки салом балуются.

Отольётся ли это баловство мышкам?»

3 ноября Волков проиграл

Телеграмма из Ленинграда от Его Высойчества:

Буду четвёртого. Квартиру только Пенькову. Учесть все обстоятельства.

Ха!

На следующее утро чуть свет Волков с детективным видом пронёсся по пустым ещё кабинетам.

Первой пришла Шумова. Пожал ей руку. Зло ухмыльнулся:

– Спасибо за всё!

Северухину, как и следовало ожидать, выгнал из своего кабинета:

– Это вы тут наруководили!

Смирновой:

– Как получилось, что Пеньков не получил?

– Коллектив решил.

Волков позвонил в райисполком.

И жизнь на Земле остановилась.

Дело из райисполкома перекинули в горком, из горкома – в обком.

Всей редакцией бредём разбираться в обком.

По пути Северухина шерстит Смирнову. Парторг вбубенивает зампарторгу:

– Разве сами не могли бы решить? Побежала в горком…

– На словах за углом мы смелые. А на собрании ни слова не сказала. Тоже мне парторг…

В кабинете первого секретаря Малинина Волков этаким петушком кукарекнул на нервах:

– Квартиру или Пенькову, или Кузнецову!

– А как коллектив? – спросил Малинин.

– Коллектив – Кириллову.

– Не надо, Евгений Павлович, идти против коллектива.

С дикой плоской усмешенькой игриво вскинул Волков палочки худых ручек:

– Я пас… Я пас…

28 ноября, воскресенье Целую до сиряков!

Дома чубаровская журнашлюшка. По субботам остаётся ночевать у Чуба. Тут кормится. Уходя, оставила сегодня на подушке записку своему ещё спящему наезднику:

Вовка! Люблю тебя. Не могу без тебя. Честное слово. Целую до синяков!!!

Саша Копань

Были б эти синяки, не будь его статей, опубликованных под её именем?

Сегодня ночевало восемь посторонних субчиков. Чем не постоялый двор?

Пока я был в командировке, Волков устроил тут банкет. Украли две мои книги, разбивали мой чемодан, оторвали ручку. Набросали между рамами окурков в два слоя.