Туман

– Петя, …что ты говоришь? Да, ещё …при посторонних. Ты с ума сошёл?

– Я с ума схожу, когда каждый раз возвращаюсь с работы к тебе, – пошёл вразнос Добротов, нависая над супругой. – Здоровье уже не позволяет, а то бы я до сих пор зависал в придорожных шалманах. Ты знаешь, сколько у меня классных тёлок было на каждой точке, когда я пахал дальнобойщиком? – бахвалился Добротов, но больше перед Жмыховым, потому что не переставал постоянно поглядывать на него. – Да, и сейчас, работая в такси, иногда случаются…. И с ними как хочешь: и так, и сяк, и по-разному. Уж мы-то с Михаилом Анатольевичем знаем толк в бабах. И никакой он тебе не посторонний. Давай сюда верёвку и вали к своей плите. Жрать нам приготовишь. А мы пока разберёмся, кто там у тебя.

– Не дам, – задыхаясь, прошептала Мила, раздавленная грязной исповедью мужа, и крепко прижала руки с проводом к животу. Перед её глазами стоял сейчас не белый густой туман, а какой-то тёмно-горчичный смрад.

Пётр попытался выдернуть шнур из рук жены, но только протащил Милу немного по земле, потому что она вцепилась в провод мёртвой хваткой.

– У тебя есть что-нибудь острое? – деловито спросил Жмыхов у Добротова.

– А как же, никогда с ним не расстаюсь, – самодовольно ответил Пётр, достал что-то из бокового кармана джинсовой куртки, и что-то звонко щёлкнуло в непроглядном воздухе. Мила прибывала в неописуемом ужасе, но импульсивно подобрала с земли бухту кабеля, и поползла на коленях, упираясь то на кулак, то на локоть от стены дома в туман, только бы подальше от этих двух….

– Режь здесь, – повелительно указал Жмыхов на кронштейн, торчащий из стены, когда униженная женщина скрылась в белом месиве. – Пускай ползёт к своим ублюдкам. Чтоб их там дьявол и сожрал всех вместе.

Добротов не с первого раза, но всё-таки перерезал шнур и пнул ногой оставшийся на земле конец кабеля в сторону. Пьяная парочка не могла в белой пелене заметить, как этот конец шнура стремительно пополз от стены дома в глубь затуманенного двора.

Мила остановилась, не далеко от беседки. Она сидела на мокрой сентябрьской траве и в белом облаке различала возле себя её деревянные столбы, боковую перегородку и навесную крышу, но ближе подползти к беседке она побоялась, помня о вчерашнем бое. Отдышавшись, она стала перебирать в руках кабель и опять почувствовала его натяжение и слабое подёргивание на другом конце. От этого Миле стало немного спокойнее и даже уютно. Но она почувствовала, что не в силах держать провод, отпустила его на землю, повалилась на бок и беззвучно зарыдала, чтобы её стоны не донеслись до обезумевшего мужа.

Перед глазами, как чёрно-белые фотографии, поплыли обрывки из её прошлой далёкой жизни, но живые снимки почему-то воспламенялись и тут же сгорали дотла. Серый пепел от них падал и накрывал знакомые солнечные городские улицы, автобусные остановки, магазины и жилые дома. Потом сажа поднялась и поползла мутной медленной рекой по голубому летнему небу, на котором она когда-то давно вместе с сыновьями угадывала в плывущих облаках сказочных весёлых персонажей. Мила вспомнила светлые палаты своей больницы, наполненную невинными сплетнями сестринскую комнату и пропитанную напряженной атмосферой операционную. От этого на душе стало легче, и она подумала о своих соседях, которые сейчас хоронили Маргариту, вспомнила трогательное лицо Валентина над развёрнутыми чёрными трусами и перестала сдерживать всхлипы, а просто заулыбалась. Страх отошёл и, почувствовав себя немного счастливой, бедная Мила облокотилась о землю и села. С удивлением она заметила, что на вытянутую руку от неё, и даже чуть дальше, туман как бы отодвинулся. Мила оказалась в каком-то маленьком светлом шатре, где трава вокруг позеленела и, как ей показалось, стала сочной, а земля стала тёплой. Она не испугалась такому преображению обстановки, а наоборот, ещё больше успокоилась, хотя и отчётливо слышала, о чём говорили Жмыхов с Петром, но не придавала этой болтовне уже никакого значения.

– Вот я сейчас пойду, и приведу всю эту секту к вам, Анатольевич, – самоуверенно заявил Добротов.

– Ага. А зачем же ты тогда конец провода зашвырнул? Как ты этих сатанистов теперь найдёшь?

– А сейчас увидите. Чтобы Пётр Добротов не нашёл этих тварей….

Но Михаилу Анатольевичу совсем не понравилась эта идея; его даже передёрнуло, когда он представил перед собой соседей, смотрящих на него с презрением и укором, да ещё начнут осуждать его за униженную женщину.

– А этого, как раз, делать не стоит, Пётр, – предупредил он Добротова, почесывая пальцами небритую щеку. – По мне, так пусть они пропадут там все разом в этой каше. Поверь, от этого спокойнее станет на белом свете.

Но Петру не только хотелось выслужиться перед могущественным соседом и доказать свои способности настоящего мужика, его заедал и другой вопрос, которым он невольно и поделиться:

– А мне самому интересно, что за козла держит на верёвке моя Людка? Я его сейчас сюда притащу, и мы с вами ему рога повыдёргиваем, – потирая руки, ехидно предложил он.