Туман

– Но с женщиной, конечно, не совсем всё понятно; возможно она где-то в другом месте, потому что её ещё до тумана никто не видел. Я случайно обнаружил, что дверь в её квартиру не заперта, …вошёл, а там никого, – пустился хитрить Егоров, заглаживая свою промашку, находясь всё под тем же, любопытствующим, взглядом Михаила Анатольевича. – Правда, Светлана Александровна убеждена, что видела, как та шла на автобус за день до появления тумана. Может быть, в городе осталась…, – предположил он, склонил голову к плечу и задумчиво прищурил один глаз.

Но напрасно беспокоился Валентин, думая, что Жмыхов заинтересовался Маргаритой. Мысли подполковника струились в прежней колее, и интерес в его глазах бушевал совершенно по другому поводу.

– Вывели из проекта! И Петра, и эту бабу! – выдал он с восторженным удовольствием на лице, а ещё с удивлением, словно сам не понимал, как он так ловко пришёл к такому гениальному выводу, и продолжил рассуждение: – По какой причине? – это сейчас не важно. Может, психологический материал оказался не подходящим. А я, вообще, случайно здесь оказался. Понимаешь?! Слу-чай-но. Я не собирался сюда приезжать. Психанул и поехал. Так что, всё сходится, а ты мне тут про инопланетян «заливаешь».

Под насыщенное нервозным восторгом высказывание Михаила Анатольевича, Валентин немного погрустнел, и на то была причина. Он подошёл к разбитой дверце шкафа и, поглаживая её пальцами, заговорил с печалью в голосе:

– А вы знаете…, к сожалению, я обычный человек, и у меня ничего нет, но я, всё равно, решился бы на какую-нибудь сделку, только чтобы ваше предположение: насчёт «вывели», – оказалось бы правдой. Но….

Он остановился в своих душевных откровениях, и не только потому, что боялся опять наговорить лишнее, а ещё перед его глазами предстала картина вчерашнего погребения: как завёрнутое в белую простыню хрупкое тело они с Максимом опускают в холодную пропасть.

Только когда Валентин увидел перед собой хитровато прищуренное лицо Жмыхова, он понял, что несколько секунд простоял с закрытыми глазами.

– А ведь ты что-то про этих двоих знаешь, – произнёс «безформенный» подполковник с угрожающей ухмылкой. – Скрываешь от меня какие-то факты. Недоговариваешь. У меня профессиональный нюх на лажу, и я насквозь вижу таких правильных умников, как ты. Если бы ты знал, сколько я дел раскрыл с помощью этой своей никогда не подводящей меня интуицией (с удовольствием завирался он), ты бы ещё не так меня уважал и боялся. Я же всерьёз собираюсь написать что-то вроде учебного пособия для молодых сыщиков, где опишу все свои случаи из практики. Я же не какой-то рядовой «мент», а руководящее звено с большим опытом, – нахваливал он себя и, к счастью для Егорова, в этих дифирамбах о себе Жмыхов, видимо, напрочь позабыл о намеченном им каком-то дознании.

Без всякого значения, просто удерживая свой взгляд на Жмыхове, который неожиданно быстро оправился от стресса, и даже прибывал теперь в состоянии какого-то повышенного удовлетворения, Валентин ускорено прокручивал в уме ту необязательную информацию, которую он успел уже выдать этому «сторожу закона». Егоров пришёл к выводу, что ничего особенного, что могло бы привести к нежелательным последствиям, он не сообщил. Возможно, лишь его мимика и глаза могли вызвать у Жмыхова какие-то подозрения и догадки, когда он неосторожно упомянул про бедную Маргариту. А, собственно, уже и это опасение казалось Валентину мелочью, поскольку Жмыхов хоть и оживился, но всё равно было заметно, что человек находится в запое и разум его воспаляется реальностью только на короткие периоды. «Двести грамм водки…, и к вечеру он не вспомнит, что я вообще заходил, – решил Егоров и, усмехнувшись в душе, дополнил свою мысль: – Он опять уже, наверняка забыл, как меня зовут».

В общем и целом, та легенда, которую они все вместе придумали и утвердили, остаётся, пусть не безукоризненной, но, по крайней мере, без особых изъянов. А бесследное исчезновение ещё и Петра, вселяло большую надежду, что этот факт как-то свяжут потом с пропавшей Маргаритой, и это немного отдалит возможное подозрение о её действительной смерти. «Она жила, никого не беспокоила, так сделай же, Господь, чтобы и её кончина ни у кого не вызывала излишней дотошности», – мысленно желал Валентин и, чтобы случайно больше не сказать чего-нибудь лишнего, решил немного изменить направление разговора.

– Вы ведь наверняка получили какую-то информацию, когда находились в тумане? Я имею в виду, какие-нибудь непонятные высказывания, которым вы в тот момент не придали значения. Я предлагаю вам вспомнить их сейчас и вместе обсудить. Хотя, вполне вероятно, что там было что-то личное, предназначенное только для вас. Но, возможно, были какие-то особенные фразы, над которыми мы с вами могли бы подумать, – предложил Валентин, не рассчитывая на какую-либо откровенность полуголого хозяина квартира, а как и наметил: ради отвлекающего манёвра.

Хотя…, если бы характер подполковника был не столь отвратительным, то предложение Валентина, пожалуй, выглядело бы искренним.