Туман

– Даже завистник из вас никудышный. Прямо, так и вижу перед собой надутые пухлые губки обиженного ребёнка, – с нежным упрёком сказала она и коротко рассмеялась, а потом с той же иронией продолжила: – Но пока мы ещё путешествуем вместе. И, вообще, почему вы исключили себя из гильдии первооткрывателей? Мне казалось, что ещё недавно вы чуть ли не гордились, что находитесь в числе избранных. Так не переставайте себя ощущать таковым. Вы пока ещё продолжаете двигаться в тумане и вместе с туманом, так спешите вбирать в себя полезные моменты. И напрасно вы думаете, что завтра, когда туман уйдёт, ваш прояснившийся до горизонта взгляд уже не подарит вам ничего нового. Вы же разумный человек и понимаете, что туман останется во всех вас, в том числе и в Михаиле Жмыхове, до конца всего жизненного пути. В свою очередь, не стану скрывать, что благодаря вам и наша среда стала чуточку гуще и насыщеннее. Ох, заморочу я вам сейчас совсем голову, Валентин, …а я и так уже разомлела от нашей беседы, – пожаловалась она и капризно встряхнула рукой.

– Вообще-то, это не я, а Максим считает, что после полученного от вас нового мировоззрения, мы должны будем помирать от скуки, – оправдывался Егоров и сожалел, что разговор подходит к концу. – А я обещаю, что в дальнейшем уже не посмею воспринимать свою жизнь, не оглядываясь на нашу встречу. Я имею в виду не только нашу с вами беседу, а визит к нам тумана в целом, – уточнил он.

– Но, только сильно не привязывайте своё сознание и разум к этим суровым приключениям, – попросила она и пояснила: – А то, вы сами не заметите, как эта встреча может стать губительной помехой на вашем пути. Но в целом вы правы, Валентин: человек не вынужден…, а обязан время от времени оборачиваться и смотреть себе за спину, чтобы видеть и знать, что он за собой оставляет. А хотите, и я оставлю вам эту беседку в подарок? – предложила она с озорством и трогательно. – Надеюсь, вы её не спалите со своим молодым другом?

Валентин опустил глаза в пол и ответил:

– Конечно же, не спалим…, но я бы просил вас не делать такого подарка.

– О, да, я понимаю ваше смущение, – сочувствующе поддержала она. – Такая беседка будет невольно напоминать вам только о нашем свидании, а ведь это место общественное, где вы будете вести разговоры с Максимом, … или с Милой Алексеевной.

В подтверждение Егоров кивнул головой и сказал:

– И без этого необычного подарка в моей памяти достаточно места, чтобы хранить все ваши слава и преображения, которые я видел. Такие чудеса невозможно забыть. А беседку я новую выстрою, …тем более, сам уже на это решился. Понимаете…, хочется своими руками сделать. Но я постараюсь, чтобы она была максимально похожа на эту.

– Как пожелаете, – одобрительно сказала женщина и, уже заметно, на глазах Валентина её фигура приобретала первоначальную стройность, платье плавно темнело и на плечах сползало вниз, превращаясь опять в декольте, и только волосы оставались нежно сливочного цвета.

Она поднялась со скамьи в полный рост, при этом её белые пряди чуть колыхнулись в сторону, и Валентин опять успел разглядеть только кончик её носа, но ещё и краешек алых губ, как волосы вновь заволокли эти детали её лица; без сомнения, завораживающего и прекрасного. Лишь на пару секунд заворожённый Валентин Егоров замешкался, а потом быстро поднялся с дубовой скамьи и вытянулся перед ней в струнку, как солдатик в строю.

– Пора. Вас ждут, Валентин, – произнесла она с лёгким сожалением и попросила уже с небольшой строгостью: – Прошу вас, идите первым. Так требует этикет.

Глубоко вздохнув, Егоров шагнул к выходу, но остановился в самой арке точно под старинным фонарём над головой. Немного посомневавшись, он всё же решился в последний раз взглянуть на таинственную незнакомку и обернулся к ней. От нахлынувшего печального волнения он только смог пошевелить губами, не зная, что лучше сказать напоследок: «до свидания» или «прощайте». Но женщина сама закончила все формальности:

– С чистым сердцем и душой идите же, Валентин Владимирович, к своим друзьям. Вы же сами чувствуете, какое это волшебное и приятное ощущение, когда тебя ждут. Мы благодарим вас всех за достойный приём, который вы были вынуждены нам устроить. Лично я рада, что в вашей славной компании не было ни одной истерики, и я даже восхищена вашим мужеством. Слабые звенья выявлены в вашем скромном бытие, а потому всё и заканчивается. Не забудьте переодеть куртку и взять с собой горсть монет. Запомните, Валентин, мелочь всегда важна. Только она имеет ощутимый вес, а не какая-нибудь купюра с высоким номиналом, которая легко сдувается и уносится ветром, да, к тому же ещё, имеет свойство гореть. Идите же, Валентин. Идите.