Тунисские напевы

Дома городские походили на горгулий; кое-где в окнах горел свет; они будто смотрели своими желтыми глазами. Вот вышли на площадь Медины. У самой мечети стояли два стражника. Гайдэ замедлила шаг, хотела было повернуться назад, но Кирго ободрил её, слегка подтолкнув вперёд и сделав знак, одной ей понятный. Молча и быстро прошли они мимо, спустились по улице и исчезли прочь.

Когда они уж выходили из города, Гайдэ невольно улыбнулась, прильнула к руке Кирго, взяла её трепетно.

– Ах, как я испугалась – шепнула она.

– Ничего. Страх лишь предвестник успеха, – восторженно отвечал юноша.

– Идёмте, быстрее…

Пробираясь по обочине дороги, Кирго раз пять споткнулся и в итоге порвал сандаль. Ночь была темна. «Если бы небо было светлее – подумал Кирго, – если бы хоть один луч освещал дорогу влюблённым в этот час».

В лирических размышлениях они добрались до пристани, не встретив никого по пути. Силуэты лодок корчились на воде. Волны постукивали в борта посудин. Каменная кладка звенела под ногами. Гайдэ уж не держалась за Кирго, а летела вперёд навстречу счастью.

– Тише вы! – послышался голос Карпера из-за борта очередного судна.

–Извините, – смутилась Гайдэ.

Контрабандист показался полностью. Подошёл, важно осмотрел Гайдэ и представился.

– Нам пора! – выговорил Карпер, – Где же ваш суженый?

– Откуда вы?..– отшатнулась девушка. «Знаете» – хотела добавить она.

– Я про вас немного знаю. Но не сердитесь на Кирго, он мне рассказал, чтобы я знал, ради чего рискую жизнью.

– Спасибо вам.

– Пойдёмте в лодку, – указал он. И на палубу вышли два худых, но жилистых матроса.

– Я буду ждать Фарида, – мягко отвечала Гайдэ, – Он скоро будет.

– Его можно ждать и в лодке, – заметил Кирго, – так безопаснее.

– Войду в лодку только с ним, – решительно возражала она. И была похожа на ангела, но не на небесного херувима, нет. То был ангел мрака, сотканный из пламени, а не из света.

– Понимаю тебя, Кирго, – проворчал Карпер и закурил трубку – извечный атрибут всех моряков в литературе. Бандит курил её каждый раз перед выходом в море наудачу.

– Что ж, стойте здесь, раз так хочется, а я пошёл… мне там спокойней, – высказал он, выпуская клуб дыма, и прыгнул на помост.

Кирго отдал Карперу вещи и факел, который тот сунул в воду. Он и Гайдэ остались вдвоём.

– Послушай, – смущённо обратился Кирго, – вот, возьми, это для твоего маленького брата, о котором ты говорила, – и он протянул ей свёрток. Женские пальцы изящно развязали его. Там было сто динаров.

– Нет, – хотела она возражать, но юноша взял её руку и сильно сжал пальцы. В движении этом он казалось, выразил все свои чувства. Они стояли почти во тьме. Её тёплое благоухающее дыхание едва долетало до него. Что-то, казалось, должно было произойти. Но нет. Долго длилось молчание, в котором два сердца бились так быстро, как, наверное, ещё никогда не стучали человеческие сердца.

– Ещё немного, – тихо прошептала она, – ещё чуть-чуть и мы изменим свою судьбу… выберемся из клетки и уж более не утратим свободы.

– Ты будешь счастлива, любима. Вызволишь своего брата, нарожаешь с Фаридом кучу детей, заведёте хозяйство или наймёте слуг. Он, наверняка, поступит на службу и обеспечит тебя; это и вправду скоро случится, – облегчённо вздохнул Кирго.

– Ты приедешь на родину, найдёшь родителей, вы поплачете немного и потом будете счастливы – продолжала Гайдэ со слезами умиления.

И снова они молчали некоторое время. Была ночь чудная, беззвёздная и таинственная, какая только и может быть при таких обстоятельствах. Ветер ласкал их лица. А, тем не менее, Фарида всё не было. И как бы прекрасно не было стоять у моря в упоительном чаду, да только Гайдэ начинала волноваться. Мало-помалу и Карпер поторапливал: сначала знаками, потом уж и словами, затем уговорами.

От волнения Гайдэ побледнела, глаза её замутнели; она трогала лицо поминутно, забыв, что оно измазано сажей. Кирго, видя это, пробовал отвлечь её какой-то речью да не сумел. Они отчего-то начали ходить из стороны в сторону, как бы прогуливаясь. Шаги часто нас утешают, когда всё другое бессильно.

– С ним всё хорошо, – произнёс Кирго с надеждой.

Она опустила глаза, потом хотела взглянуть на него, но не могла.

– Не утешайте меня, – говорила она плача, – не говорите про него, не говорите, что он придет, я это знаю.

– Тогда не плачь. Видишь, вот, мы ждём, а он сейчас же и появиться на своём коне, только не плачь.

– Хорошо. Не буду.

Рыданья прервали её голос. Они остановились на месте. Наконец Гайдэ перестала, отерла слезы, и они снова пошли.

И так они ходили ещё два часа, как будто в тумане, как будто сами не зная, что с ними делается. Уже становилось опасно затягивать эту шутку. И Карпер поминутно напоминал о том Кирго, который мало-помалу начинал уговаривать девушку идти в лодку для безопасности. В такие мгновения глаза Гайдэ светились такой недоверчивостью, таким тайным подозрением, что в первый раз Кирго закусил губу и осёкся, во второй вспылил и отвернулся, а в третий начал оправдываться.

– Я ничего с ним не делал, и не виделся даже, – рычал Кирго, забыв про осторожность.